— Я искал микротестер! Он оказался в шкафу. Там я случайно увидел нашу звезду.
Торвэн вроде бы успокоился и буркнул:
— Дай сюда. — Его качнуло, он потер лоб, опустился в кресло и сумрачно сказал: — Что бы ты ни делал, вреда всегда выходит больше, чем пользы.
— Тебе нехорошо?
— Голова закружилась. — Он снова потер лоб. — Сядь, потолкуем. Сперва об этой звезде. Когда я в первый раз спустился на Сотел, харджеров здесь уже не было. В Амрете все быстро разлагается. Возле покинутой базы лежали скелеты, один в наручниках, со звездой на цепочке. Наверно, из пленных. Звезду я забрал. Я суеверен и полагаю, что эта звездочка приносит мне удачу. Будь любезен, оставь ее мне.
— После смерти владельца ее полагается уничтожить.
— Да, он умер и не воскреснет, — с непонятной горечью произнес Торвэн. — А звезду оставь. Помнится, ты сказал мне: «Не будь формалистом». Теперь я тебе это повторяю.
Дан положил звезду на столик.
— Благодарю. Теперь о другом. Когда на Кирте я увидел тебя, я понял, что ты собираешься бежать. Ты пытался овладеть сознанием Хейра. Это умеют только Хранители.
— И ты тоже, — вставил Дан.
— Нет правил без исключений. У меня были способности, и нашелся некто, научивший меня ими пользоваться. Это дорого стоило — запрещенный товар. — Торвэн усмехнулся. — Но я решил, что расходы себя оправдают. Во-первых, мне стало интересно, а во-вторых, это могло пригодиться. Не требовалось большого ума, чтобы понять, что ты хочешь сделать. Не мог же я допустить, чтобы ты захватил мой корабль! Правда, вряд ли тебе удалось бы справиться с теми тремя, скорее всего, тебя бы застрелили. Вот я и решил нейтрализовать тебя раньше, чем ты успел что-нибудь сделать.
— Ментальный удар! — воскликнул Дан. — Я-то думал, что это обморок.
— Извини, малыш, трудно было рассчитать. Пришлось действовать быстро и жестко, чтобы получилось наверняка. Когда ты упал, я понял, что перестарался. Вообще-то я в такие истории не ввязываюсь, держусь в стороне и от харджеров, и от Хранителей, но раз уж так получилось…
Странно было слышать это от человека, уничтожившего столько харджеров за раз.
— Словом, я заполучил тебя в нагрузку, — продолжил Торвэн, — и это была величайшая глупость, которую я когда-либо совершил.
— Почему глупость?
— Да от тебя одни неприятности. Раньше я жил спокойно, а теперь все летит кувырком. Лучше б я с тобой не связывался!
— Но раз уж связался, что толку жалеть? — рассудительно сказал Дан. — Не переживай. И потом, можно считать, что я внес оживление в твою скучную жизнь.
— Премного благодарен, — отозвался Торвэн. — Даже не понимаю, как это я столько лет прозябал, лишенный твоего драгоценного общества. Ладно, вернемся к делу. А дело в том, что нет никакого ола. Я вводил тебе снотворное, а когда ты засыпал, делал так называемое глубокое погружение. Это ментальное воздействие особого рода. Единственное, что могло спасти тебе жизнь после рудников. Кстати, благодаря ему я и сам выжил после лита. Глубокое погружение, ты понял? Поэтому я и просил тебя проследить, чтобы я был в сознании. Насчет воздействия ола на стенки сосудов я выдумал. Просто ты был очень плох, переход в гиперпространство доконал бы тебя. Спешить было некуда, и я подлечил тебя на астероиде.
— А вдруг ты опять врешь? — протянул Дан. — О глубоком погружении я слышал; но даже среди Храните ей его умеют делать лишь единицы.
— Хочешь доказательств? — Торвэн встал и подошел к Дану сзади. — Расслабься, закрой глаза.
— Зачем? — спросил Дан.
— Ты боишься? Покажу кое-что. Только, пожалуйста, не защищай свое сознание.
— Не надо! — вырвалось у Дана.
Он вскочил. С минуту они смотрели друг на друга, затем Торвэн мягко сказал:
— Дан, когда я подхожу сзади, ты ведь не думаешь, что я ударю тебя в спину, верно? Тогда чего ты опасаешься сейчас? Впрочем, если ты мне не доверяешь…
— Ладно, показывай. — Дан уселся в кресло и закрыл глаза. — Я готов.
Ладонь Торвэна приблизилась к его лицу, и Дан ощутил исходившее от нее тепло.
— Спокойнее… Думай о чем-нибудь приятном.
Дан почувствовал, как нечто окутывает его сознание и уносит вдаль. Он перестал ощущать свое тело и будто видел рассеянный свет, яркий, но не резкий. Знакомое ощущение тепла… Затем все прекратилось.
