– Что он здесь делает? – не глядя на бывшего друга, глухо спросил Кот.
– А, этот? – Зубов пожал плечам. – Наш проводник. Большой оригинал: в качестве платы за работу выпросил право наблюдать за всем происходящим. А мне не жалко – пусть наблюдает.
– А он не боится, что после таких наблюдений его случайно переедет трамвай?
– Эй, ты не боишься? – повернувшись к проводнику, оскалился Зубов.
– Не-а, – отозвался Гвоздь. – Пускай он боится.
– Слышал? – Зубов развел руками. – Он не боится.
– Тогда к делу, – оборвал его Кот. – Чего тебе надо?
– Ты не догадываешься?
– Слушай, если ты решил в шарады со мной играть, я пошел. – Кот приподнялся с камня.
Зубов остановил его жестом:
– Не валяй дурака, Кот. У тебя на руках объект, который тебе не по статусу.
– Что значит – не по статусу?
– Значит, не по Сеньке шапка. Не твой масштаб. Не может простой сталкер с такой штуковиной торговаться. Мне все про нее Гугл рассказал. Ты ведь знаешь, он в этом деле разбирается.
– Как же не знать. Так чего ты хочешь?
– Отдай «монету», Кот. Тебе же лучше будет.
Кот рассмеялся, как он надеялся, достаточно едко:
– Забавный ты тип, Зубов. И запросы у тебя не кислые. С какой стати я должен просто отдать тебе такой улов?
– Ты, вообще, понимаешь, что оказалось в твоих руках?
– Откуда? Я лаборант, человек темный. Это ты у нас доктор наук, скоро академиком станешь.
– Спасибо, что признаешь это. Так вот, эта штука, которую ты так бездарно пытаешься продать, обладает такой ценностью и властью, что раздавит тебя в лепешку, прежде чем ты поймешь, что к чему.
– Это потому, что через дырку кино интересное смотреть можно?
– Не прикидывайся, все ты понимаешь. Институтские камеры наблюдения показывают, что ты отлично научился пользоваться этой штукой – когда проходил сквозь стену.
– Да ну, не может быть. Это был не я, это ты меня с кем-то перепутал.
– Не юродствуй, Кот, тебе не идет. Так вот, телепортация – только часть той силы, которая заложена в объект, условно назовем его…
– «Монета».
– Хорошо, пусть будет «монета». Так вот эта сила такого свойства, что она никак не может находиться в руках какого-то сталкера. Поверь, тебе этого никто не позволит. Это я тебе по старой дружбе говорю.
Сталкер не удержался от язвительной усмешки. Еще один «друг» выискался, хоть охрану заводи. И главное, на разговор его ухитрился развести. Казалось бы, о чем можно говорить с врагом? С другой стороны, худой мир лучше доброй ссоры – так, кажется, говорят? В другое время Кот предпочел бы этому сюсюканью хороший удар в эту очкастую морду. Но это в другое время. Сейчас же он просто сплюнул и сказал сквозь зубы:
– Нет, в принципе, я с тобой согласен. Мне эта штуковина ни к чему. Если ты готов заплатить хорошую цену…
Зубов едко рассмеялся:
– Не тешь себя иллюзиями, Кот. Ты никогда и никому не продашь этот объект.
– Да ладно! Ты такого низкого мнения о моих коммерческих способностях?
– Нет, ты правда ничего не понимаешь?
В глазах Зубова появилось удивление, и Кот вдруг ощутил, что действительно понимает далеко не все в этой жизни. Зубов, несомненно, подлец. Но в теневой стороне жизни, во всей мерзости, что окружает Зону и незаконный оборот «объектов», он чувствует себя как рыба в воде. Не признавать это просто глупо.
– Ну что же, просвети меня, убогого, – нехотя произнес Кот.
– Хорошо. Как бы тебе это объяснить нагляднее? Представь себе, что ты украл пару известных шедевров Пикассо. Сможешь ты их выгодно продать?
– Наверняка.
– Как бы не так. Разве что, если ты их похищал под заказ. Потому что, пока ты будешь искать покупателя, тебя обязательно вычислят и возьмут тепленьким. Но, допустим, в этом случае у тебя есть хоть какой-то шанс. А теперь представь, что ты залез в Лувр и похитил «Джоконду». Сможешь ее продать?
Кот молчал. Зубов победно усмехнулся:
– Правильно, не сможешь. Потому что это уникальная вещь, бесценная по сути. Частное лицо купить ее не в состоянии.
– Погоди-погоди… – Сталкер с прищуром вгляделся в глаза собеседника за толстыми стеклами. – А ты, значит, выступаешь не от частного лица. Кто же стоит за тобой?
На этот раз молчать выпало Зубову. И в глазах его мелькнула плохо скрываемая злоба.
