Глава десятая. Игра на опережение
Они уходили на запад, двигаясь вдоль Моря в сторону Периметра. Этим маршрутом уже доводилось хаживать. Пустыри здесь сменялись «мертвыми оазисами» – островками погибшего леса с высохшими деревьями. Давно было замечено, что если двигаться по прямой от «оазиса» к «оазису», то можно перемещаться сравнительно безопасно – главное, помечать по сторонам границу «порченой земли» и не лезть в мертвые заросли. Кот шел впереди, молча, почти механически, полностью отдавшись «чуйке». В голове была звенящая пустота, и даже вид собственных ладоней, вновь покрывшихся черной «сетью», уже не вызывал ни страха, ни отвращения.
Человек ко всему привыкает. В том числе к приближению собственной смерти.
Места снова стали знакомыми. Впереди показались останки брошенной техники, рядом с тем местом, где произошла эта дикая встреча с внезапно исцелившимся другом.
– Смотрите, наша рация! – радостно сообщил Аким, поднимая устройство.
– Брось, зачем она нам? – скривился Шевцов. – Батарея все равно села.
Аким вдавил кнопку, и рация знакомо скрипнула, зашипела. Парень удивленно поглядел на спутников.
– Аким, это ты? Прием? – сипло произнесла рация.
– Да, а кто это говорит? – машинально спросил Аким.
Кот вдруг понял, что на этот раз «на той стороне» звучит не голос «фальшивого Акима», а чей-то другой. И, только встретив странный взгляд Шевцова, ощутил неприятный холодок между лопатками.
Трудно узнать со стороны собственный голос. Особенно искаженный радиопомехами.
– Кот, это ты? – растерянно глядя на сталкера, спросил Аким.
– Да, да, я! – нетерпеливо ответил голос «на той стороне». – Дай рацию… Черт, дай ее мне!
Кот ощутил, как пейзаж поплыл у него перед глазами. Аким с растерянным видом протягивал ему рацию. Сталкер беспомощно поглядел на Шевцова, будто ища у него подсказки, как поступить. Но друг просто молча ждал продолжения и машинально поглаживал пулемет, висевший на плече на широком ремне.
Взяв рацию, Кот вдавил кнопку, сказал севшим голосом:
– Да?
– Это ты? – Голос «на той стороне» нервно усмехнулся. – Знаю, что ты. Странно говорить с самим собой, – снова смешок.
– Это точно, – отозвался сталкер, чувствуя, что медленно сходит с ума. – Поэтому я предпочитаю думать, что ты – просто глупая аномалия, мой собственный, плохо скопированный голос.
Он говорил это с насмешкой, при этом понимая, что ничего смешного не происходит. Потому что происходящее с ним сейчас мало отличается от душевной болезни – банального раздвоения личности. Может, он правда сошел с ума и только в своем воображении общается по рации? А в действительности перед друзьями он предстал жалким, невнятно бормочущим шизофреником, которого те безуспешно пытаются спасти?
Но рация скрипнула снова, и этот пугающе знакомый голос сказал:
– Я бы тоже хотел думать, что ты – просто аномалия, отражение моего собственного голоса в эфире Зоны. Но боюсь, все сложнее. Короче, ты же знаешь, я не люблю всей этой болтовни. В конце концов, ты – это я, только по другую сторону радиоэфира.
– Ну так и говори короче, если все знаешь, – Кот хмыкнул, поглядев на друзей. – Видали – второе «я» у меня появилось!
– Мне тут Аким подсказал… – продолжил голос.
– Ваш Аким?
– Наш, наш! Он говорит: если наши реальности действительно существуют параллельно, то в чем-то они немного различаются…
– Так и есть, – сказал Аким «с этой стороны». – А еще события могут опережать или отставать друг от друга по времени.
– В точку, парень! – усмехнулось «второе я». – В общем, такое дело. Раз уж так получилось, что мы на связи, давайте помогать друг другу.
– Ты как это себе представляешь? – недоуменно спросил Кот.
– Не тупи! Если произойдет что-то важное – дай знать. И мы будем поступать так же. Это для нас с тобой единственный шанс выжить!
– С чего ты взял?
– С тобой уже случилась «обратка».
– «Обратка?» Что это?
– А, понятно… В кармане посмотри! В правом, нагрудном!
Рация тревожно шипела и потрескивала. Предчувствуя недоброе, Кот полез в нагрудный карман.
«Монета». Она была на месте. Будто он не проделывал с собой того болезненного усилия, передавая «объект» подлецу Зуеву.
