Мы мчим к лесу, я приникаю к гриве, прочно держа поводья, и далеко позади себя слышу возглас Хольдена:
— Эзио!
Въехав под сень деревьев, я опускаюсь в седло и заставляю лошадь перейти на шаг. Вскоре мы и вовсе останавливаемся. Лошадь щиплет траву, а я вслушиваюсь в щебет птиц и приближающийся стук копыт. Через минуту-другую появляется красавчик Эзио. Увидев меня, горилла радостно ржет:
— Вы опять оставили его в дураках!
— Как зовут мою лошадку?
— Пилот.
— А вас — Эзио, не так ли?
Появляется еще один всадник — Йон Хольден собственной персоной. Остановившись возле меня, он бросает взгляд на мирно пасущегося Пилота и помрачневшего Эзио и хохочет.
— Поиграли в догонялки, и хватит. Держитесь рядом. — С этими словами он пришпоривает лошадь, демонстрируя классическую выездку. Аллюр, галоп, рысь, вверх на холм, вниз по склону в долину — рельеф местности позволяет вытворять все, что угодно.
Мы не отстаем от Хольдена — форсируем ручей, выдерживаем скачку с препятствиями, так и кажется, что с минуты на минуту протрубит рог к началу охоты.
Разминка вышла на славу, правда, удовольствие мое несколько омрачено мыслью о коллегах, обливающихся потом в патрульной машине. Жалость к ним возрастает, когда мы подъезжаем к уютному домику, на террасе которого девушка-азиатка угощает нас напитками со льдом.
— Ну-с, о чем же вы хотели со мной поговорить? — Хольден небрежно закидывает ногу на ногу.
— О том же, что и вы, когда вчера вечером прислали за мной своих недоумков.
— Сожалею, что так получилось. — Он делает вид, будто раздосадован. — Парни перестарались. Им велено было всего лишь сопроводить вас ко мне.
— Вам следует знать, что у ваших людей на редкость грубые манеры.
— То же самое они говорят о вас. Итак, приступим?
— Полагаю, вас интересует местонахождение Хона Джиллана. Веди себя ваши люди повежливее, я бы еще вчера объяснила, что понятия не имею, где он прячется.
— Не люблю, когда меня водят за нос, — говорит Хольден.
Эзио придвигается ко мне поближе, я осаживаю его взглядом и улыбаюсь Хольдену:
— Кто бы мог подумать, что в вашем доме столь демократические порядки! Слуга сидит за одним столом с хозяином.
— Слуги, — поправляет он, но я не принимаю его подковырку близко к сердцу и продолжаю свое:
— Хон Джиллан наведался ко мне лишь затем, чтобы узнать, как погибла его сестра. По чистой случайности я присутствовала при этом печальном инциденте, так что мне было что рассказать.
Йон Хольден не издает ни звука, но я перехватываю его испепеляющий взгляд, адресованный Эзио.
— Ваши люди не только грубы, — усмехаюсь я, — но и не слишком добросовестны.
— Похоже, вы меня в чем-то обвиняете…
— Похоже, — соглашаюсь я. — Такое впечатление, что вы были весьма заинтересованы в смерти Олимпии и Гремио Джилланов. Хон пока еще жив, и из его слов я поняла так, что он намерен обезопасить свою жизнь, подстраховавшись ребенком. Если действительно мальчика похитил Хон, вы бессильны что-нибудь предпринять против него. Один ваш шаг — и ребенок погибнет.
— И это говорит полицейский! Как вы можете сидеть сложа руки, зная, что жизнь ребенка в опасности? Ваш долг достать этого Джиллана хоть из-под земли!
Я опорожняю свой бокал. Пилот совсем рядом со мной щиплет газонную траву, где-то за домом журчит ручей. Так и быть, не поскуплюсь еще на одну чарующую улыбку.
— Ваши люди не только грубы и недобросовестны, но и крайне неосмотрительны. Приведу пример. Вчера, возвратившись домой, я обнаружила у себя в квартире недобитка Джиллана. Он припугнул меня пушкой размером с саксофон, у вас бы тоже душа в пятки ушла при виде такого кошмара… Ну так вот, у нас с ним завязался разговор о его родственных чувствах, о точке зрения на убийство и других животрепещущих вопросах, но мне не удалось втереться к нему в доверие. Разоружить его тоже не было никакой возможности. В конце концов он приказал отвезти его на машине куда пожелает. По дороге — вместо того чтобы, улучив момент, выбить у него оружие, — я была вынуждена оберегать свой тыл, поскольку за мной увязались два киллера. В результате я упустила Джиллана и ведать не ведаю, где он сейчас прячется.
