Шотландское происхождение Маккалли не помешало ему разобраться в особенностях еще одного ключевого для колониального «латинского» общества явления — в социальной практике мачизма. Освоение Нового Света деформировало и обострило кастильское представление о мужественности. Сформировался особый архетип мужчины-конкистадора, завоевателя, «взламывающего» девственное американское пространство; это психологический тип мужчины, который находится в постоянных поисках борьбы и насилия. Для такого экземпляра презрение к опасности и смерти есть оборотная сторона отношения к женщине как главному объекту подчинения. В Мексике этот особый тип мужской брутальности (когда чувство абсолютного превосходства смешано с комплексом неполноценности) получил наименование chingon. Зорро Джонстона Маккалли — не только квинтэссенция мужского начала; черная маска разбойника скрывает глубокий комплекс неуверенности в себе. «В тот момент, когда я надевал шляпу и маску, изнеженный дон Диего умирал во мне. Мое тело наливалось силой, новая кровь текла по моим венам, мой голос становился громким и сильным, в меня вселялся огонь», — так в конце романа сеньор Вега говорил о причинах своих превращений.
«Мужчина способен глубже познать женскую суть, в то время как женщина, напротив, не может познать сокровенность мужчины, ибо она не в силах осознать сущность мужественности, — разъяснял потаенную суть мачизма испанский философ Педро Каба. — Женщина вступает в контакт с мужским началом только через любовь, а мужчине свойственно ощущать общность с себе подобными через зов крови, через волю творца». «Жажду приключений» философ Каба считал общим уделом мужественных героев, а также женщин, у которых ущербное женское начало. В середине XX века мадридский священник-консерватор отец Айяла так писал о практике мачизма: «Каждому определено свое: отец — глава семьи, мать — ее сердце и душа. Отец должен быть знающим и умеющим, мать — любящей». По такому лекалу скроена семья калифорнийского аристократа Карлоса Пулидо. «Знающий и умеющий» дон Карлос, не поведя бровью, продаст свою дочь любому выгодному родовитому жениху.
Через несколько месяцев после выхода в свет романа Маккалли американские суфражистки добились полного равенства женщин в избирательных правах с мужчинами, так что в «Проклятии Капистрано» в ту пору прослеживался — теперь не столь актуальный — социальный подтекст. Теперь изменился сам смысл понятия маскулинность, которое во многом растеряло социальное значение и превратилось в жупел слегка карикатурного сексуального вызова, да и в Европе реальности Нового Света воспринимаются по-своему. Мачо вчера — это latin lover, латинский любовник сегодня; по-русски мы назовем такого парня «орел». И Дуглас Фербенкс в 1920-е годы, и Тайрон Пауэр в 1940-м, и Ален Делон в 1970-х, и Антонио Бандерас в конце XX — начале XXI века играли Зорро с заметной долей мачистской иронии, однако у этой иронии различные оттенки. Столетие назад сеньорита Пулидо закатывала глаза, стоило благородному незнакомцу чмокнуть ее в ручку; в 1998 году актрисе Кэтрин Зета-Джонс для возбуждения недостаточно и того, что Зорро изящными движениями шпаги срывает с нее одежду.
Калифорнийский кабальеро начала XIX века пребывал в уверенности, что женщина способна реализовать себя только «в лоне семьи». Поэтому мужчина воспринимал женщину либо как домохозяйку, либо как дьявольское искушение; женщину нужно было обязательно «объезжать», словно породистую лошадь. Именно так относится к Лолите Пулидо бесцеремонный капитан Рамон, грубо добивающийся от красавицы любви-подчинения. Так же, по сути, воспринимает Лолиту Пулидо и галантный Зорро, готовый защищать возлюбленную до последнего вздоха, однако в той же степени, как и Рамон, уверенный в превосходстве любого настоящего мужчины над любой женщиной. Сама Лолита если чего и ждет от мужчины, то завоевания. Она открыто требует от апатичного дона Диего выполнения петушиного набора ухаживаний: вздохов, взглядов, ночных серенад под балконом; фактически только отказом хотя бы формально соответствовать этому коду социального поведения кандидат в женихи и плох. А тому, кто, как Зорро, умело проявит способности завоевателя, сеньорита готова навсегда отдать свое сердце: «Пулидо не умеют любить дважды». Это доказано и семейной историей: мать Лолиты, сеньора Каталина Пулидо, живет в верности и покорности мужу, как и подобает даме из благородного общества.
