Нельзя было назвать легким и положение Карпова. Советский журналист, вернувшись в Москву с Филиппин, писал: «В Багио Карпов отвечал за каждый из 1525 ходов, которые еще суждено было сделать в матче, не только перед собой. Перед страной».
Анатолий Евгеньевич и сам прекрасно понимал, что выполняет миссию государственной важности, да и пример Спасского, впавшего в немилость после проигрыша Фишеру, не мог не маячить перед его глазами.
Шахматы были частичкой агрессивной политики Советского Союза, целью которой было любыми средствами предъявить миру преимущества коммунистического строя, а заодно покарать человека, решившего с ним порвать.
Одну из ведущих ролей в Багио исполнял глава делегации Карпова, начальник отдела шахмат Спорткомитета СССР Виктор Давидович Батуринский (1914–2002). Имеется в виду, конечно, не шахматная роль, хотя бывший военный прокурор был довольно сильным шахматистом и гордился тем, что в ходе доигрывания 13-й партии была использована идея, пришедшая ему в голову. Батуринскому было не столь лестно, как писал потом Карпов, «попасть в историю», сколь важно, как признался сам отставной полковник юстиции, «не попасть в историю» в случае неудачного исхода поединка.
Батуринский прекрасно знал, на каком уровне интересуются этим матчем. В приемной председателя Спорткомитета Сергея Павлова стоял шахматный столик, у которого во время партий в Багио постоянно дежурил кто-то из гроссмейстеров, чтобы дать компетентную справку, если позвонят из Секретариата ЦК КПСС. Частые звонки раздавались и в Центральном клубе на Гоголевском. Ходом партий регулярно интересовались помощники Генерального секретаря – Цуканов, Александров-Агентов, да и сам Брежнев, по свидетельству очевидцев, по несколько раз на дню спрашивал: «Как там наш Толик?..»
Подполковник КГБ Владимир Попов, впоследствии эмигрировавший в Канаду, рассказывал, что в Москве во время матча в Багио работало два штаба. Один из них действовал в 11-м отделе Пятого Управления КГБ, куда поступала вся информация о ходе матча. Другой располагался в Спорткомитете СССР, где постоянно находились советские гроссмейстеры. Их рекомендации шифрованными телеграммами поступали в оперативную группу КГБ, действовавшую в составе команды Карпова на Багио.
Конечно, у Корчного не было столь мощной государственной поддержки, но и он не был обойден вниманием. На его адрес приходили телеграммы с пожеланиями успеха от Жана-Поля Сартра, Сэмуэла Беккета, Эжена Ионеско, Фернандо Аррабаля, называвшего Батуринского «черным полковником и поставщиком эшафота».
На всех заседаниях жюри матча, в меморандумах, записках и обращениях Батуринский с блеском отстаивал позицию советской стороны, доказывая свою правоту и раз за разом оставляя вражеский лагерь в растерянности, гневе и бессилии.
Секретарь ФИДЕ Инеке Баккер вспоминает, что Батуринский не только был в курсе всего, но и помнил многое на память – правила, параграфы, законы, статьи – и был очень хорош в их интерпретации: «Здесь записано так, но надо понимать эдак, вы не обратили внимания на оговорку этого пункта и так далее…»
Еще до открытия матча разгорелась дискуссия, имеет ли право Корчной, живущий в Швейцарии, но не имеющий гражданства этой страны, играть под швейцарским флагом. «Нет! – сказал Батуринский. – Если Корчной не является швейцарским гражданином, то он и не имеет права играть под швейцарским флагом!» А когда представители претендента выдвинули контраргументы, он просто вышел из зала, громко хлопнув дверью.
Резко обрывал Помпей сицилийцев, ссылавшихся на традиции старинных законов: «Перестаньте приводить статьи законов тому, у кого за поясом меч». В отличие от Помпея, Батуринский прекрасно знал статьи и параграфы законов и еще при обсуждении прав Фишера в преддверии его матча с Карповым мог поставить на место самого президента ФИДЕ: «А как же пункт 4.1 в уставе ФИДЕ о матче на первенство мира, ведь он противоречит пункту 4.11?» – на что Эйве не знал, как и ответить.
И пусть Батуринский не имел за поясом меча, зато он знал, что за ним возвышается могучее государство, с которым считаются все в мировой политике и, тем более, в шахматном королевстве.
