Он испугался, как бы не упасть в обморок — такую слабость ощущал он во всем теле, он словно висел на головокружительной высоте, а бездна под ним отливала чернотой, как кожа отвратительного чудища.
Сделав усилие, овладел собой. Надо держать себя в руках. Вспомнил героев романов, которыми восхищался в юности, их поведение пред лицом «необыкновенного события» их жизни. А как поведет себя он сам?
Посмотрел на улицу и, снова обратив взгляд внутрь кафе, ничего не увидел, ослепленный светом; силы его словно сдерживались близостью встречи с Ирене. Значит, уйти от судьбы невозможно? Он не сомневался, что их первая встреча была началом необыкновенного события. Иначе как объяснить три такие странные вещи?
Во-первых, эйфорию, которую он испытал рядом с Ирене в день их первой встречи.
Во-вторых, его необъяснимое подсознательное нежелание увидеть ее снова.
В-третьих, игру случая, благодаря которой девушка все-таки его разыскала.
И есть ли какая-нибудь логика в том, что девушка вспомнила о нем через два года?
Человека, рассуждающего таким образом, вряд ли можно убедить, что все это — лишь банальное приключение. Некоторым жизнь была б не в радость, если бы они утратили веру в то, что их судьбу направляет «потусторонняя сила». К числу таких тщеславных людей принадлежал и Бальдер, но не наше дело — осуждать непоследовательность его натуры.
Накануне новой встречи с Ирене он был уверен, что от его поведения при этой встрече целиком будет зависеть, свершится необыкновенное событие или нет. Он чувствовал себя почти как студент перед экзаменом по предмету, которого он не знает. Виной тому — три упомянутых выше обстоятельства.
Устремив взор на полукруглое зеркало, засиженное мухами, он рассуждал:
— Придется, конечно, пойти на какие-то уступки. Только дурак может предположить, что его приглашают возобновить знакомство ради его прекрасных глаз. И я буду дураком, но в меру. Во всяком случае, надо запереть на семь замков всякую иронию, иначе… Что и говорить… Насмешник всегда вызывает недоверие. Значит, играть комедию? Может, изобразить человека, придавленного судьбой? А вдруг эта роль покажется несовместимой с расчетом бесконечно малых величин… Но разве я не придавлен судьбой на самом деле? Стало быть, всего-навсего подчеркнуть то, что во мне есть? Искусно подчеркнуть… И что это мне в голову лезут всякие глупости? Как только увижу Ирене, я обо всем этом забуду (как мы увидим дальше, он не забыл). Дело в том, что через столько-то часов кончится моя прежняя жизнь. И одному дьяволу ведомо, что меня ждет.
Неопределенность грядущего события пожирала его, как огонь пожирает воск свечи.
Он расплатился и вышел на улицу.
На другой день он снова пришел на платформу номер один вокзала Ретиро, под купол, напоминавший ангар дирижабля. Послышался удар колокола. Он побежал, чтобы не опоздать на поезд, и плюхнулся на сиденье с той же стороны вагона, с какой ехал в первый раз с Ирене… Прошло целых два года!.. Зачем? Ведь теперь он снова едет к ней. И он твердил себе об этом, потому что срок этот казался ему несуразным — два года…
Облака с изрезанными краями, похожие на зубчатые колеса, сверкали над безлюдьем мраморной цепи гор, грохот поезда удваивал его гордость и его счастье, ветер ударял в лоб резкими порывами — необыкновенное событие начало осуществляться.
Разве не чудесно, что девушка вспомнила о нем через два года? Он смотрел из окна: те же здания стояли на тех же местах, но все-таки прошло два года.
Он ощущал радость путешественника, который возвращается из дальнего и трудного путешествия. Он узнавал каждый поворот: вон там, когда они были вдвоем, ехала кавалькада. Из трубы над двухскатной крышей виллы шел дымок… Вон те же теннисные корты… А ведь прошло два года…
Он испытывал грусть и радость. Представлял себе, как нетерпеливо ждет его Ирене на вокзале в Тигре… Ирене… Ирене… Какое странное, жесткое имя… Но именно она ждет его, а не другая. Грохот поезда усиливался эхом в поперечных улицах. А что это за подруга?.. Наверное, высокая блондинка… Он потерял нить рассуждений и бездумно, не считая минут, отдался во власть стремительного движения, которое влекло его сквозь пространство навстречу неизбежной судьбе.
