Оказавшись на полянке, я поставил девушку на землю, продолжая на всякий случай крепко её держать, и попросил друга:
– Ярослав, завяжи ей глаза, повязка у меня в левом кармане.
Затем обратился к пленнице:
– Успокойся, Алёна. Ничего тебе не грозит. Я действительно отвезу тебя к жениху, и даже быстрее, чем ты думаешь.
Дождавшись, когда девушка не смогла ничего видеть, я поднял трость и постучал по днищу «тарелки». Люк тотчас немного приоткрылся, и оттуда послышался настороженный голос Всеволода:
– Сергей, это ты?
– Я, а то кто же? Спускай скорей лестницу.
Вскоре мы были в «тарелке». Я посмотрел на братьев и выразительно приложил палец к губам, показав на девушку, которую посадил в недавно установленное дополнительное кресло. Застегнув на Алёне ремни безопасности, привязал её руки к подлокотникам и, почувствовав, как она вся дрожит, бережно оторвал клейкую ленту с её рта.
– Алёна, милая, ещё раз повторяю: тебе ровным счётом нечего бояться. Ты мне веришь?
– Верю, господин. Сама не знаю, почему, но – верю.
Я ласково погладил её по голове.
– Вот и славно, отдыхай.
– По ко'ням, друзья, – скомандовал я, устраиваясь в своём кресле. – Всеволод, вези-ка нас потихоньку к Владимиру. Слышишь – потихоньку!
– Понял, Сергей. Всё будет в лучшем виде.
Я откинулся на спинку кресла и задремал, убаюканный тем, как плавно вёл «тарелку» мой друг: перегрузки совсем не чувствовались…
– Сергей, просыпайся, прибыли, – потряс меня за плечо Всеволод. Я взглянул на часы: одиннадцать вечера – не самое подходящее время для визита к Владимиру. Генный анализатор ещё работал. Сориентировавшись, я аккуратно припарковал «тарелку» к морковной грядке на огороде своего предка.
– Давайте ужинать, друзья. Что-то мы сегодня совсем выбились из графика.
Ярослав кинулся разогревать продукты, а я освободил свою пленницу и, не развязывая ей глаз, подвёл к столику и усадил на табурет.
– Алёна, дай слово, что не снимешь повязку, пока я не разрешу.
– Хорошо, господин, не сниму, – покорно ответила она.
Тогда я налил полный стакан ананасового сока и дал его девушке.
– Пей, тебе понравится.
Я ел сам и кормил Алёну с ложечки. Братья с трудом сохраняли серьёзный вид. Наконец, все насытились, и Алёна сказала:
– Спасибо, господин, очень вкусно. Никогда такого не ела.
– На здоровье, дочка, но вообще-то мы, дворяне, всегда так едим, – важно ответил я. Друзья не выдержали и рассмеялись.
– Тихо! Ишь, расшумелись! – беззлобно прикрикнул я на братьев и подошёл к машине времени. Немного подумав, выставил таймер на три часа назад. Потом, порывшись на дне своего заветного шкафчика, вытащил ещё два кошелька с деньгами и положил их в карманы. Взяв трость, поманил к себе Ярослава.
– Пойдёшь со мной ещё раз.
Он улыбнулся и принялся разглаживать руками удачно сидящую на нём дворянскую одежду. Всеволод же заметно скис, но промолчал. Убедившись, что под нами всё спокойно, я открыл люк и закрепил лестницу. Ярослав спустился первым, помогая при этом Алёне. Следом «тарелку» покинул я и махнул Всеволоду рукой. Тот поднял лестницу и беззвучно закрыл люк.
– Ну, вот и всё, милая, – сказал я Алёне, снимая с неё повязку. – Твой жених живёт здесь. Пойдём, я тебя с ним познакомлю.
Солнце только что село, но было ещё довольно светло. Алёна протёрла глаза и осмотрелась вокруг себя. Потом подняла голову вверх, изумлённо спросила:
– На чём же мы ехали, господин?
– Не думай об этом, моя хорошая, и уж во всяком случае, никому не рассказывай. Будут спрашивать – отвечай, что тебя везли в карете. Поняла?
Она кивнула. Я взял её за руку и повёл за собой по узкому проходу между грядок. Ярослав замыкал шествие. «Хорошо, что собаки нет», – удовлетворённо подумал я, входя во двор. Поднявшись на резное крыльцо, три раза постучал тростью в дверь.
– Кто там? – раздался встревоженный молодой мужской голос.
– Старый знакомый твоей матери, князь Толстой.
Дверь немного приоткрылась, а затем распахнулась настежь. Владимир согнулся в поклоне. Выпрямившись, удивлённо спросил:
– Как же вы во двор попали? Ворота я сам недавно запер.
– По воздуху прилетели, – честно признался я. – В дом что ли пустишь, Владимир?
