– А что
же есть твой
Бог, которого
ты чтишь даже
в нищете?
– Он
могуществен
везде. Но
чтобы узреть
это, надо
верить и
соблюдать
закон,
завещанный Мошеаху
Богом на
Синае. Кто
соблюдает
его, обретет
жизнь вечную.
Только души
добродетельные
обретут
другие тела.
А души злые
обречены на
вечные муки…
– Это
напоминает
учение
Посидония с
Родоса, –
обратился
консул к
знати. – К
этому мудрецу
ездили даже
великий
Помпей и
Цицерон, знавшие
учение
древнего
Портика! – И к
иудею: – Но если
ты заслужишь
бессмертие,
подобно богам,
зачем хлопотать
о бренностях
земли? Что ты
делаешь здесь?
– Что бы
я ни делал, я
бы все равно
стоял перед
тобой по
предначертанию
Предвечного.
– Веди
меня, о, Зевс, и
ты Судьба, к
пределу, каким
бы он ни был. А
если и
замешкаюсь в
малодушии, то
все равно
приду в назначенный
я час! –
процитировал
легат. – Это
Клеанф. Но
твой бог,
имеет ли он
тело, вес,
размеры? Похож
ли он на вас? И
где он
обитает?
– Разве
ты видел
где-нибудь
его
изображение?
Он обитает
везде. Он над
всем. И
невозможно
спрятать от
него свои
помыслы…
– Это
схоже с
учением
Парменида и
напоминает великого
Платона! Весь
ли народ
придерживается
твоих
взглядов?
– Если
бы весь народ
соблюдал
законы, Бог
не отвернулся
бы от нас. И
Рим не
властвовал
над нами.
Лишь
избранным
предначертано
строго
соблюдать
заповеди,
чтобы
Предержащий
не
отвернулся
от избранного
Им народа.
– Ужели
великий Рим
первым
покорил вашу
страну? Так
праведен ли
твой народ на
протяжении
столетий? И
действительно
ли он избран?
Иудей
покраснел от
возмущения.
– Ты
веришь в
бессмертие, –
продолжал
легат. –
Считаешь
себя
избранным,
даже среди
единоверцев.
Значит, ты
отделяешь
себя от своего
народа. Не
есть ли это
секта, по
примеру
сообщества
Пифагора. Нет
ничего нового
в твоих
словах…
– А что
тебе дали
твои знания?
Я верю во
Вседержителя,
и что он не
оставит меня.
А во что
веришь ты,
повторяя бесконечный
спор жалких
безумцев,
мнивших себя
равными Богу
в познании
истины? Она от
них так же
далека в миг
смерти, как и
в миг рождения.
Но если ты
веришь в свои
россказни, к
чему тебе
роскошь и
власть над обреченными,
как и ты? К
чему, если
через десять
лет от тебя
останется
тлен? Не
умножили ли
твои знания
сомнения? Не
бессмысленны
ли твои дни и
суета вокруг
почестей? Мы
оба седы. Но
ты
приговорил
себя к
мучительнейшей
из казней – к
долгому
ожиданию
смерти в
темнице
собственного
тела, наедине
с бессмысленными
и горькими
раздумьями!
Гомон
за столом
стих. Сенатор
покривил рот.
– А
разве в
царстве
теней, после
смерти твой Бог
обещает тебе
такой обед? И
если нет, то к чему
мучить себя
при жизни и
ждать
несбыточного
после смерти?
Впрочем, тебя
привели за другим.
Расскажи о
смутьянах.
Антипас
ухмылялся:
оборванец
ловко поддел
спесивых
римлян.
– Я
говорил, им
надо втянуть
народ в
бессмысленную
войну! –
ответил
старик. – Суть
их проповедей
тебе
передали.
Иначе ты бы не
приказал
меня
привести. А
четверовластник
не вез бы
меня из
Галилеи.
Мятежников
пьянит
предчувствие
крови. Я знаю
одного, Йехуду
из Гамалы. О
другом,
Садуке, лишь
слышал: он не
появлялся в
наших краях.
Йехуда – сын
виноградаря.
Считает себя
законником. Лет
сорока от
роду.
Неприхотлив
в еде и питье.
Одинаково
ловко
управляется
со словом из древнего
закона и с
мечом. Всегда
носит кинжал.
Всех, кто
пререкается
с ним,
считает изменниками
веры. Поэтому
люди молчат.
Когда змея
шипит,
разумнее
замереть,
изловчиться
и прибить
гадину
камнем.
– Твои
слова
разумны.
Однако чем ты
докажешь, что
ты не
лазутчик? –
спросил
Копоний.
– Когда
бы им нужен
был лазутчик,
они не послали
бы старика. А
в Назарете
меня и моих
сыновей
хорошо знают
и дом мой
легко найти.
– Ты
готов отдать
заложниками
сыновей?
– Тебе
не
достаточно
моей головы?
Квириний
нетерпеливо
поднял руку.
– Как ты
оказался
среди
изменников?
– В
шабат
правоверные
собрались в
молитвенном
доме. И
учитель
Пинхас
предложил
выслушать
законника,
пришедшего
издалека.
– Хорошо!
Как ты
намерен
помочь?
– Они
справедливо
считают меня
преданным закону,
и думают, я
готов
следовать за
безумцами.
Они заранее
присылают
человека,
чтобы
собрать
народ. Когда
он появится,
я отошлю
старшего
сына за
военным
отрядом.
