Иностранцы сыграли немалую роль в истории английского финансового дела. Из-за того, что Церковь видела в деятельности ростовщиков, ссужавших деньги под проценты, тяжкий грех, монополия на этот вид занятий принадлежала представителям еврейской диаспоры: их души и так уже безвозвратно погибли, раз они родились евреями, и Церковь не возражала, чтобы этот народ предавался греху, который был так полезен для христиан, часто испытывавших нужду в наличных средствах. Евреи всегда отличались незаурядным талантом к приобретению богатства и умением обращаться с ним, и, несмотря на преследования, им удалось сосредоточить в своих руках большую часть оборотного капитала — реальных денег, имевшихся в стране. Евреи появились в Англии при Вильгельме Завоевателе, и на протяжении последующих двух столетий они находились под непосредственным покровительством королевской власти, ибо хотя к представителям этой нации питали отвращение, в то же время в них нуждались как в важном финансовом источнике. Однако в конце XIII века, когда появились первые ростовщики, а затем стали набирать силу крупные итальянские финансовые дома, евреи перестали быть незаменимым элементом английской финансовой системы. Теперь Эдуард I находит возможность служить Богу, не беспокоя Маммону, и изгоняет евреев из Англии. В годы правления трёх Эдуардов итальянцы неоднократно предоставляли английским королям крупные денежные ссуды, и хотя злостное банкротство Эдуарда III стало причиной разорения влиятельных домов Барди и Перуцци и принесло Флоренции великие беды, итальянцы продолжали играть важную роль в финансовой жизни Англии вплоть до конца XV века, когда в годы Войны Алой и Белой розы их место заняли купцы из Ганзейского союза.
В Средние века государственная финансовая система была совсем иной, чем в наши дни. В те времена не было ни правительственных учреждений, которые занимались бы составлением смет и анализом дефицита под контролем министерства финансов, ни ежегодных проектов государственного бюджета, основанных на сложных подсчётах, ни продуманной системы налогообложения. Считалось, что доходы государства принадлежат королю, и с финансовой точки зрения средневековый монарх вполне мог сказать, подобно Людовику XIV: «Государство — это я». В одной и той же расходной книге записывались сведения о жалованье, выданном войску, о деньгах, которые король проиграл в азартные игры или подал как милостыню нищему слепцу, о затратах, связанных с приёмом иностранных послов, и о стоимости пары домашних туфель, предназначавшихся для няньки королевских детей. Доход короля складывался из средств, поступавших из ряда различных источников. Это были, во-первых, рента с земель, принадлежавших короне, во-вторых, неопределённой величины доход в виде штрафов, назначавшихся местными судебными органами, и, наконец, с начала XIV века, таможенные сборы, в частности пошлины на вывоз шерсти или кож и на ввоз вина. Если Англия вела войну или в силу каких-то иных обстоятельств королю оказывалось недостаточно суммы обычного дохода, дополнительные средства поступали в казну либо за счёт займов, сделанных у иностранных финансистов, либо за счёт «субсидий». «Субсидии» были процентным налогом, в чём-то схожим с нашим подоходным налогом; решение о «субсидиях» принималось по итогам голосования представительного органа тех, кому предстояло платить: парламента (для мирян) или церковного Собора (для духовенства). Обычно ставка «субсидий» составляла одну пятнадцатую или одну десятую, однако она могла быть и ниже, равняясь одной двадцатой (один шиллинг с каждого фунта), и выше, достигая одной восьмой (полкроны с каждого фунта). Этим налогом облагались земли и имущество; представители налоговых органов посещали каждый дом, чтобы осмотреть и оценить имущество, за исключением доспехов, драгоценностей и одежд, если речь шла о знати, а для людей низкого звания — за исключением одного платья для хозяина дома и одного для его жены, одного кольца, одной броши и одного серебряного кубка.
Деньги, полученные из всех перечисленных выше источников, пересчитывались в государственном казначействе, которое в Англии называется Палатой шахматной доски, это название и в наши дни напоминает об огромном столе, покрытом клетчатой тканью (по-английски «клетчатый» — «
