Жизнь Англии в Средние века - страница 19

В Средние века идея гражданской принадлежности имела мало общего с идеей принадлежности к определённому государству. В наши дни житель Дарема или Эксетера с гордостью назовёт себя англичанином, но в прежние времена каждый из них, вероятнее всего, похвалялся бы, подобно святому Петру, тем, что он «гражданин несравненного града». Каждый бург был небольшим государством, ревниво относившимся ко всем своим соперникам; на протяжении двух столетий жители Ярмута находились в состоянии непрекращающейся вражды с союзом городов Суссекса и Кента, известных как «Пять портов». Время от времени на почве этой вражды разгорались настоящие войны, уносившие сотни жизней, при этом жители «Пяти портов» ещё находили время атаковать своих конкурентов, живших в Портсмуте и Фауи, а горожане Ярмута сражались с расположенным по соседству Горлестоном. И пусть города, расположенные в глубине страны, прибегали к менее насильственным методам, они всё же бдительно следили за тем, чтобы никто из иноземцев не посягал на их привилегии. Иногда делались исключения в пользу определённых городов: Ноттингем заключил договоры с Дерби и Ковентри, а Саутгемптон — с Винчестером и Солсбери. По такому договору каждый из городов освобождал бюргеров другого города от уплаты пошлин; по тому же принципу действовали Лондон и Норидж, чтобы создать благоприятные условия для торговли с французскими городами: Амьеном, Корбейем и Неслем. Особые привилегии имели в Лондоне представители Ганзейского союза — крупного торгового альянса портовых городов Северного и Балтийского морей.

Но хотя обычно «иноземцев», прибывших с торговыми целями, обязывали платить налог и не разрешали им селиться в городе, если те не вступили в купеческую гильдию, подобные ограничения в ряде случаев могли всё же смягчаться в интересах самой городской общины. В XVI веке, когда Честер сильно обнищал, было объявлено, что любой, кто способен обучить искусству изготовления высококачественных тканей, может прийти и беспрепятственно торговать в этом городе. А когда честерские пекари начали забастовку из-за того, что им не позволили поднять цены на хлеб, мэр огласил постановление, по которому всякий мог привозить в город хлеб на продажу. Последний пример показывает, каким было отношение властей к тем, кто слишком явно стремился к наживе: торговец считался слугой городской общины, имеющим право на разумную прибыль, но ни в коей мере не на чрезмерную. Когда честерские мясники объявили забастовку, требуя повышения цен, мэр незамедлительно позаботился о том, чтобы большинство из них очутились за решёткой, и — поскольку стояла неимоверная жара, а тюрьма была переполнена — заключённые пережили крайне неприятные часы и поспешили раскаяться в своём недостойном поведении.

Суды бургов были завалены делами о правонарушениях в области торговли, потому что средневековые торговцы не пренебрегали ни одним способом заработать нечестный пенни. Первое место за изобретательность по части мошенничества нужно присудить, пожалуй, лондонским пекарям: когда заказчик приносил тесто на хлеб, пекарь выкладывал его на прилавок, чтобы разделать его на буханки, а в этот момент спрятанный под прилавком мальчишка отворял крошечный люк и воровал тесто прямо под носом у заказчика. По сравнению с таким ловким фокусом использование неточных весов и низкосортных материалов, сбыт позолоченной меди под видом золота и продажа поддельных товаров в темное время суток при тусклом мерцании свечей представляются топорной дешёвкой. Мошенничество каралось штрафом и тюремным заключением, иногда провинившийся должен был на потеху толпе сидеть с ногами в колодках или стоять привязанным за руки и за голову у позорного столба. Порой старались, чтобы назначенное наказание соответствовало характеру преступления: торговца, продавшего негодное вино, насильно поили им, а остаток выливали виновному на голову; тому, кто для своих собственных нужд отводил воду из общественной системы водоснабжения, водружали на голову дырявую бадью и, постоянно доливая её, проводили преступника в таком виде через весь город; а продавец тухлого мяса должен был не только стоять у позорного столба, но ещё и в полной мере «насладиться» ароматом своего товара, когда это мясо сжигали прямо перед его носом. Вечными нарушителями были пекари, чьи буханки, как правило, никогда не дотягивали до положенного веса, и пивовары, пренебрегавшие всеми ограничениями относительно качества и цены эля. Почти в каждой из средневековых поэм, повествующих о городской жизни, можно встретить упоминание о недобросовестных пекарях и пивоварах, а в народном представлении на религиозные темы «Муки ада», после того как все души уже освобождены, Дьявол просит позволения оставить себе одну, и в конце концов ему отдают душу пекаря — шутка, которая, несомненно, была рассчитана на отклик аудитории. В годы правления Ричарда II автор «Видения о Петре Пахаре» писал: