По-чукотски он называется «итлихлеут», что значит «белоголовый», и это, несомненно, более удачно, чем «гусь-белошей», как зовут его местами русские охотники (таково же и официальное его название), или чем старое книжное «голубой» или «канадский» гусь. Действительно, первое, что бросается в глаза при виде птицы, — ее крупная белая голова. Затем уже можно заметить, что шея у гуся относительно короткая, толстая, сзади белая (остальное оперение его голубовато-серое, с красивым волнистым узором), а весь он плотного, массивного телосложения.
Распространен этот гусь на севере Тихого океана. Гнездится он только в восточной части Чукотки, на побережье Анадырского залива, а также на крайнем западе Аляски. Места его зимовок лежат невдалеке оттуда, на Алеутских и Командорских островах, на восточном побережье Камчатки и на западе Северной Америки вплоть до Калифорнии на юге.
Наиболее характерная особенность его биологии — тесная связь с морскими побережьями, хотя летом он и залетает довольно далеко в глубь суши и даже обосновывается там на гнездовье.
На своей родине, на Чукотке, белоголовые гуси появляются в конце мая — начале июня. Как рассказывают очевидцы, в первое время по прилете самцы токуют (что не очень-то свойственно гусям): довольно неуклюже расхаживают вокруг гусынь, покачивая при этом головой и издавая негромкие, хриплые звуки. А в пределах своего обширного гнездового участка гусаки ведут себя воинственно и прогоняют отсюда весной не только своих сородичей, но и вообще любых средней величины пернатых.
Селятся они среди равнинной, часто сырой тундры и довольно далеко пара от пары — в сотнях метров, а то и в нескольких километрах. Гнезда их незатейливы. Птицы утаптывают в грунте неглубокую ямку, устилают ее травой, перьями, обрывками мхов, лишайников, а с началом насиживания также и пухом. Но подстилки и особенно пуха в их гнездах немного. И в этом заключен очевидный смысл: когда взрослые гуси уходят или улетают, заметить их гнездо даже вблизи бывает трудно.
Около середины июня самки откладывают в гнезда по четыре-пять, изредка по восьми яиц и приступают к насиживанию. Интересно поведение птиц в это время. При опасности, например при приближении человека, самка оставляет гнездо, и птицы, пригнувшись, вытянув голову, осторожно пробираются к воде. Если затаиться и не беспокоить их, они отходят лишь на сто — полтораста метров и бродят здесь, спокойно пощипывая траву. Постепенно птицы возвращаются к гнезду, а дойдя до него, самка опять садится на яйца. Если гуси сильно испуганы, они проходят несколько метров пешком, а затем поднимаются в воздух и, летя низко над землей, исчезают из виду. Но бывает, что при опасности гусыня лишь распластывается на земле, вытягивая перед собой шею: она и сама становится невидимой, и прикрывает собой гнездо.
В июле взрослые гуси линяют, а в августе они вновь становятся летными. Молодые в августе тоже летают — к этому времени они подрастают, оперяются и становятся похожими на родителей, с той лишь разницей, что черный цвет на передней стороне шеи у них заменяется пока буроватым. В сентябре, а иногда и в октябре птицы откочевывают на зимовку.
Летом, как и другие гуси, они кормятся травами, особенно охотно злаками и осоками. Но во внегнездовое время, с осени до весны, птицы держатся главным образом на низменных морских побережьях и мелководьях, где поедают не только травы, но и водоросли, морских беспозвоночных животных, и в том числе мелких моллюсков.
Мне довелось встречаться с белоголовыми гусями лишь на острове Нунивак на Аляске. В середине сентября здесь стояли еще теплые солнечные дни, но с севера уже стая за стаей летели черные и канадские казарки и вот они, белоголовые гуси. Это был верный признак того, что на их родине послышалось дыхание зимы и скорее всего уже выпал снег. Канадские казарки, не задерживаясь, пролетали над островом, а черные казарки и белоголовые гуси останавливались на неглубоких лагунах у его южного побережья.
Интересно, что всю светлую часть суток птиц можно было видеть сидящими на море. Создавалось впечатление, что они даже не летали на водопой, а довольствовались соленой водой. Разные виды не смешивались между собой, держались обособленно. Стаи белоголовых гусей выдавало множество белых точек, которые раскачивались в такт волнам. Когда в лагуне появлялась лодка, первыми взлетали черные казарки. Гуси поднимались в воздух неохотно и летели, почти стелясь над самой водой. Белоголовый гусь и белощекая казарка, казалось бы, имеют между собой мало общего. Однако существует предположение, что они находятся в близком родстве: некоторые орнитологи находят и сходство в их окраске — как взрослых птиц, так и их пуховых птенцов.
