«Жаннетта» так и не освободилась от ледяного плена. Полтора года длился ее вынужденный дрейф, и наконец, не выдержав натиска льдов, к северу от Новосибирских островов она затонула. У экипажа не оставалось другого выхода, как идти пешком к берегам Сибири. Людям предстояли жестокие испытания — бесконечные гряды торосов и широкие разводья, морозы и голод. Все, включая, конечно, и Ньюкомба, понимали, насколько невелики их шансы на спасение. И все-таки, покидая судно, натуралист завернул в обрывок парусины шкурки розовых чаек и, как самую большую ценность, спрятал их за пазуху.
Ньюкомб оказался одним из тех участников экспедиции, кому посчастливилось благополучно вернуться на родину. (Из тридцати трех членов экипажа «Жаннетты» на этом пути погибли двенадцать, в том числе начальник экспедиции Джордж Де-Лонг.) Доставил он сюда и птичьи шкурки. Это были первые розовые чайки, попавшие в американские зоологические музеи. Наблюдения Ньюкомба, правда, не давали прямого ответа на вопрос, где искать родину чаек, но могли бы помочь в этом. Однако пока никому не удалось найти ее.
Розовая чайка превратилась в живую легенду. Заветной мечтой великого исследователя Арктики Нансена было хотя бы раз в жизни увидеть эту птицу. Мечта его осуществилась. В 1895 году во время тяжелого пути по льдам севернее Земли Франца-Иосифа ему удалось не только увидеть, но и добыть чайку. Радость его не имела границ. Забыв об усталости, он пустился в такой лихой пляс, что не на шутку перепугал своего товарища: не сошел ли Нансен с ума? Стоял июль, разгар арктического лета. Птицы то и дело показывались над разводьями, похоже, улетали в сторону видневшейся на горизонте земли. «Где же еще быть родине розовых чаек?» — подумал Нансен. Но на этот раз он ошибался. На Земле Франца-Иосифа побывали затем многие натуралисты, однако никаких следов гнездовий птиц не обнаружили. Загадка оставалась неразгаданной.
Осенью 1901 года участники Русской полярной экспедиции, снаряженной Петербургской Академией наук для поисков легендарной Земли Санникова, встретили большие стаи этих пернатых невдалеке от острова Беннетта, на севере Новосибирских островов. Море вот-вот должно было замерзнуть, но чайки — почти исключительно молодые — порхали над ледяной кашей с непонятным легкомыслием. Казалось, их не страшила наступающая зима и они были не прочь остаться здесь даже на зимовку.
Экспедиция провела на Новосибирских островах около года. Следующей осенью, теперь уже в меньшем удалении от материка, ее участники опять наблюдали розовых чаек. Стаи держали путь к северу.
Все-таки не здесь ли, в Восточной Сибири, выводят они птенцов? Правда, «под подозрением» оставалось также и западное побережье Гренландии. Там, в заливе Диско, еще в 1885 году было найдено яйцо, якобы снесенное розовой чайкой. Однако мнения орнитологов, изучавших эту находку, разошлись. Новых же доказательств гнездования пернатых в Гренландии не было, хотя самих птиц там видели неоднократно.
1905 год принес орнитологам сенсационное известие. Наконец-то найдена родина розовых чаек! Открытие принадлежало известному русскому зоологу и исследователю Севера Сергею Александровичу Бутурлину. Родиной птиц действительно оказался северо-восток Сибири. Гнезда и выводки Бутурлин обнаружил в низовьях Колымы, на Алазее и Индигирке среди заболоченной тундры и лесотундры. Впервые были описаны яйца и птенцы, поведение птиц, собраны большие коллекции шкурок розовых чаек разного возраста.
Только теперь загадка, заданная Россом, как будто была разгадана, но не до конца…
Чучела и шкурки розовых чаек можно увидеть сейчас почти во всех крупных зоологических музеях. Однако их розовая окраска очень нестойка, музейные экспонаты быстро обесцвечиваются, даже если хранятся в полной темноте, и дают сильно искаженное представление о живых птицах. А их легкость, изящество разве могут быть переданы чучелом?
Родина чаек занимает очень небольшую площадь, и даже в наши дни она остается далекой и труднодоступной. Долететь на самолете до низовьев Индигирки или Колымы, конечно, не проблема. Но чтобы добраться от аэродрома до самих гнездовий, нужно потратить много времени и сил. А поскольку места своего размножения птицы нередко меняют, все усилия вообще могут оказаться бесплодными. Поэтому не многие орнитологи смогли познакомиться с живыми розовыми чайками и что-либо добавить к наблюдениям Бутурлина.
