Вместе с тем для некоторых специалистов перестройка оказалась спасительным выходом. В моей маленькой научной группе работал сотрудник, отличавшийся исключительной работоспособностью и, вероятно, честолюбием. Характер же у него был довольно сложный, угловатый, мало подходящий для маневрирования в институтских коридорах власти. В советских условиях такому человеку сделать карьеру было практически невозможно. В перестройку он организовал успешную фирму, которая стала заниматься, казалось бы, безнадежным в наших условиях делом – разработкой и выпуском приборов…
Вскоре после основания кооператива из деловой прессы я узнал о международных корпорациях, занимающихся экспресс-доставкой. До этого я, как и большинство советских людей, о них даже не слышал. Прочел я как-то о DHL и ее экспансии в СССР и стал искать контакты с представителями этой компании. Интернета тогда не было, и адрес московского офиса DHL мне удалось узнать случайно, осенью 1989 года в Финляндии, в Тампере, на выставке последних разработок ленинградских предприятий. Я демонстрировал прибор для измерения содержания озона в воздухе, сделанный в Гидромете.
Оформление выезда за границу к тому времени значительно упростилось, и я довольно легко получил служебный загранпаспорт. Перед поездкой отстоял многочасовую очередь в банк за командировочными в валюте. Командировочные были небольшими, около десяти долларов в день. Правда, на круизном теплоходе, которым мы прибыли в Тампере, нас кормили. Моими соседями по каюте были представители ленинградских научно-технических организаций, постоянно выезжавшие за границу. Опытные люди, они везли с собой водку на продажу. Прибытие «наспиртованного» судна, видимо, почувствовалось в Тампере, так как к кораблю в порту подъехала полицейская машина, из которой по громкоговорителю обратились к нам по-русски с просьбой не продавать водку в городе.
Руководили поездкой недавние лидеры ленинградского комсомола, к тому времени работавшие в специализированной организации по проведению заграничных выставок. Такие «хлебные» места традиционно занимали доверенные и проверенные люди. Наши руководители были хорошо, современно одеты, дружелюбны и общительны. Как только теплоход тронулся, они пропали из виду. Я пытался их найти, так как до последнего момента было неясно, как обстоит дело с моим выставочным стендом. Оказалось, что оргкомитет привычно, слаженно и вдохновенно пьянствует в какой-то каюте. Не без усилий мне удалось узнать, что стенд не готов и готов не будет. Молодые люди никак не могли понять моего огорчения. Они искренне призывали меня последовать их примеру расслабиться и отдохнуть. С трудом удалось частично выправить положение, к выставке стенд был с грехом пополам готов.
Главой ленинградской делегации был председатель Ленгорисполкома Владимир Яковлевич Ходырев – один из последних советских лидеров города. Этого небожителя я видел мельком всего несколько раз за время поездки.
В составе делегации был и джазовый ансамбль Давида Голощёкина, игравший в зале выставки.
На улице в Тампере я увидел офис DHL и там узнал адрес московского представительства компании. По возвращении я познакомился в Москве с Р. С. – генеральным менеджером DHL по СССР. Это был высокий, чуть полноватый австралиец лет тридцати трех. Он специализировался в открытии и становлении бизнеса в новых для DHL странах. Начинал он на островах Папуа – Новой Гвинеи, где открыл первый офис DHL в небольшом магазинчике. Там же, на островах, Р. С. прикупил, между прочим, кофейную плантацию. Получив первый опыт работы в России и столкнувшись с обидами и интригами персонала, он мне жаловался, что на островах было много проще – островитянину нужно купить штаны, для этого ему нужна работа. Он, Р. С, предоставляет работу. Островитянин работает и покупает штаны. Все! Не то в России. Р. С. стоял около большого стенда с фотографиями сотрудников и говорил мне с недоумением, показывая то на одну фотографию, то на другую: «Этот не любит этого, этот – этого. Почему? Уф-ф!»
Я предложил Р. С. наш кооператив в качестве представителя или агента DHL в Ленинграде. Р. С. идею одобрил, но для ее осуществления потребовалось полтора года! В 1989 и 1990 годах я много раз приезжал к Р. С. в Москву, мы обсуждали договор, он давал нам пробные задания, зачем-то вручал на хранение ценные вещи, не требуя никаких расписок.
