В нашем контракте с DHL было указано, что мы должны быть доступны в любое время. Нас с Татьяной это не отталкивало, а, наоборот, привлекало. Платили нам в рублях хорошо, как и предусматривал контракт, и аккуратно.
Когда я просил увеличить выплаты, Р. С. мог сказать, что, например, кто-то из наших водителей тратит слишком много бензина (он знал точную цифру!) и, ограничив расходы, мы наберем требуемую сумму. Это была не жадность, а скорее детальное знание дела.
Перед заключением с нами контракта в Ленинград должно было приехать руководство восточно-европейского офиса DHL. P. С. дал мне распечатанный поминутный график визита начальства и провел со мной детальное учение «на местности». Потопав ногой по асфальту тротуара, он показал мне место, где остановятся машины с гостями, и место, где я должен стоять. Потом мы с Р. С. прошли по предполагаемому маршруту. Р. С. проинструктировал меня, кому и что я должен говорить, что следует рассказать об архитектуре и истории района. Надо отметить, что «волки» из руководства DHL обязательно включали Эрмитаж в программу посещений Ленинграда.
Однажды я встречал в аэропорту одного такого «волка». В такси он попросил меня рассказать о ходе дел. Я постарался сжато изложить суть. Закончил и сказал: «В основном все. Остальное – мелочи». Босс меня поправил: «В нашем деле мелочей нет», – и попросил особо подробно рассказать о мелочах.
Руководители DHL делали бизнес, и им было в общем безразлично, с кем вести дела – с коммунистами, с демократами… Но до известных пределов. Как-то DHL задумала сделать большую благотворительную акцию с банкетом в Кремле. Мы, руководители «Экспресс-почты», как их агенты в Ленинграде, получили красочные приглашения со схемой расстановки столов в зале и указанием наших мест. Эти именные приглашения в Кремль еще сильнее укрепили нашу репутацию в глазах администрации городской почты. Но в это время произошли вильнюсские события, в которых погибло около двадцати человек, и DHL отменила задуманную акцию.
Благодаря ли связи с DHL, контактам с руководством Минсвязи, нашему скромному достатку или по какой-то другой причине, но рэкет, бушевавший в те годы, нас не трогал. Один раз, правда, кто-то в мое отсутствие опустошил мой портфель, лежавший на рабочем столе, что, по мнению знающих людей, означало проверку криминалом нашего благосостояния и положения дел.
В те годы по улицам города ездили джипы с коротко стриженными молодыми людьми характерной наружности. Любое незначительное ДТП на улице с участием этих ребят могло закончиться избиением, демонстрацией пистолетов или другого оружия, наложением дани, независимо от того, кто на самом деле виноват. У некоторых моих знакомых такие встречи отбивали желание заниматься частным бизнесом и вообще «высовываться». В глазах многих рэкетиры и проститутки были почитаемыми людьми, поскольку у них водились деньги, а у бандитов была и реальная сила. Морально-этические моменты мало кого интересовали.
Происходили и страшные истории. Как-то по рекомендации университетского знакомого к нам пришел интеллигентный паренек, решивший заняться недвижимостью. Пришел за советом и какой-то незначительной помощью. Дела у него пошли очень неплохо, и, как часто было в таких случаях, завязались контакты с мафией. Кончилось тем, что он оказался должен неподъемную сумму денег. Он и его семья погибли в один вечер при туманных обстоятельствах. Жена этого молодого человека, тоже погибшая, была дочерью моего доброго приятеля. Вся эта история была опубликована в англоязычной петербургской газете St. Petersburg Times.
Наш старый друг Ю. Ж. Каляев, как и мы, был из первых кооператоров. В то время он занимался оптовыми поставками продовольствия из-за границы. Как-то у него угнали фуру с товаром. Его служба безопасности нашла причастного к этому делу и начала требовать у него компенсацию. Милиция встала на защиту виновного – кажется, он был их осведомителем. Ю. Ж. арестовали, поместили в изолятор на улице. Каляева и обвинили в вымогательстве. Ю. Ж. сумел оправдаться, и был выпущен за недоказанностью вины. Но он не успокоился и добился, чтобы дело было закрыто «в связи с отсутствием состава преступления».
