Чем голубей огонь, тем дольше лен...
Случалось вам в огне искать остуду,
В том огоньке, какой зело кален?
Сие подробно пояснять не буду.
Чего подробно пояснять не буду,
То опускаю; то, что опущу,
О том, пожалуй, вас не извещу,
Вы не прибудете, я не убуду.
Но вот, чего сказать вам не забуду,
В чем не премину, во что посвящу, -
Что с каждым днем все более грущу,
В себе лелея эту незабуду.
Я понял, что ношу, ношу цветник,
Подобный восхитительному сидру,
Родившийся, когда и я возник.
Мой шаг включает скрытую клепсидру...
В какую завтра обратится гидру
Живого наслаждения родник? -
-- Живого наслаждения родник -
Твои цветы, Сократ, но поясни нам,
Что обнаружил ты в растенье длинном
И отчего ты головой поник?
Столь светел твой младенческий дневник
Про полувзор в сиянии невинном,
Что осенил мерцаньем голубиным
Он и Акрополя зловещий лик.
Твой ясный взор -- ищу его повсюду, -
Пошли мне поскорей двуокий свет
Своей звезды, подобной изумруду. -
-- Да, -- говорит язык, -- а сердце: Нет. -
-- Но может измениться твой ответ? -
-- Да, если самое себя забуду.
Да, если самое себя забуду.
Подумай-ка, а будешь ли ты рад
Услышать "да" того, кто не Сократ,
Внимать пустому звонкому сосуду?
Вот ты Однако принял за причуду
Ума под бременем тяжелых трат,
И этот ум -- величиной в карат
Игрой ты уподобил изумруду.
Сколь мал бы ни был он и сколь велик
Он ни казался вам на расстоянье, -
Прошедшее имеет тьму прилик, -
Его игра -- всего лишь состоянье,
Где все решает противостоянье:
Источник света -- глубина -- и лик.
Источник света -- глубина -- и лик
Младенческий, как поле, разделенный
В той глубине тем светом и влюбленный
Во все, что свет. Свет добр и свет велик.
Скала в зеленом вихре повилик
Благоухает свежестью зеленой.
В ограде, белым солнцем раскаленной,
Зеленой дверцы удивленный всклик.
Я, кажется, готов поверить чуду
Прихода в камне, легкого шажка,
Провеявшего на лицо остуду... -
-- Но твой обзор... он одноок пока... -
-- Мне, правда, не забыть о нем, пока
Воспоминаний детства не избуду.
***
По счастии слезу мы все пролили
Недоуменьем изъерзало нас
Пока сумерничать не капнул час
Кому бряцать и кликать поручили
А чистый пух земли где отдых в силе
На самоличный лад на разный глаз
Прекраснейшая птица без прикрас
Повинна времени но не могиле
Когда молчит любой другой язык
Кого перечислять уже не буду
Высокого и светлого родник
Поправите когда кого забуду
У каждого из них лицо не лик
Священной оторопи не избуду
IV. Фидий
Священной оторопи не избуду:
Из олимпийской выси на позор
К нам следует небесный ревизор
Взглянуть на немудрящую паскуду.
Налощиваем паглазы, полуду,
Подвязываем повязь и подзор
И за околицей несем дозор
Со сна до кислого косненья уду.
Зачем визит назначен на теперь,
Не на тогда, когда нас веселили
Урчь в животах и по дорогам мерь, -
Мы и доселе не определили.
Но радуется женщина и зверь,
И счастия слезу мы все пролили.
По счастии слезу мы все пролили
И стали с благодарностию ждать
Мгновенья нашей власти угождать,
Которым нас оне же наделили.
Столы агор во мрамор застелили
С тем, чтоб торжественность жратве придать,
Трапезует ли, может ли едать
Блаженный дух, торча перстом в солиле? -
Сего не знамо. Мякоть ананас
Золотосокую и тук говядов,
Окорока свиных и конских лядов -
Конечно, лопает наш патронас.
А будет ли отведать наших ядов, -
Недоуменьем изъерзало нас.
Недоуменьем изъерзало нас,
Что и божественному провиденью
Быть ближе к своему произведенью
Мешает их Олимп или Парнас, -
Что им пришло покинуть их оаз
И, словно рядовому привиденью,
Многоочитому являться бденью -
Чтоб стать со всеми прочими на аз.
Сечась лучом или дождем мочась,
Таких, почти что азбучных, омег ли
Они бы, сидя у себя, избегли
И шастали бы по верху, лучась,
Заочно нас обыгрывая в кегли,
Пока сумерничать не каплет час.
Пока сумерничать не капнул час,
Богам живется веселей, чем людям, -
Мы их за это осуждать не будем,
Особенно потом, но и сейчас.
Поздней им скажут: Подана свеча-с, -
И мраморная дрожь пройдет по грудям,
И мы, мы ничего им не забудем,
Припомним каждый человеко-час.
Ну, а пока... они нас отличили,
