Ужели надо, чтоб меня не стало? -
Как не прогнать тогда -- ведь свет велик.
Ведь если к жизни ощущу остуду, -
Приду сама -- другой, а не такой:
Берите жизнь мою -- жалеть не буду -
И стану над подземною рекой,
И слез любви не осушу рукой,
И ненависть стенаньем не избуду.
***
Слежу чтобы лазури слезы лили
О той давным давно забывшей нас
Что кинула опережая час
Тех что ее заботам поручили
Пеняем ей и уступает силе
И для взыскательных рождает глаз
Красу возвышенную без прикрас
Собою не повинную могиле
Ее бессилен выразить язык
Которым тайны взламывать не буду
Пусть будут рядом тайна и родник
Но если я когда-нибудь забуду
Достоиной мудрости смиренный лик
Смешного любопытства не избуду
II. Эвпалинос
Смешного любопытства не избуду,
О Эвпалинос, до тех пор, пока
Не поведет нас твердая рука
Сквозь щербы площадей и зданий груду.
Ты вскоре объяснишь нам амплитуду
Работ, рассчитанных наверняка,
Во славу мастера и мастерка,
В листве дерев, подобной изумруду. -
-- Увы, среди строителей лишь крот,
Веду водою днища я и кили,
Прилично ль будет мне расторгнуть рот?
Ошибкою мне зодчего вменили:
Не возвожу, скорей, наоборот -
Тщусь, чтоб водам лазури слезы лили.
Слежу, чтобы лазури слезы лили
Зеленобраздой зыбкости морской,
Чтоб злую россыпь влаги воровской
Затворы шлюзов в чувство приводили.
Но если бы мои не повредили
Вам поясненья, я готов такой,
Как есть, развертку за строку строкой
Вам сообщать, чтоб вы за тем следили.
Все прославляет здесь ладонь и глаз:
Террасы, угнетенные садами,
Столпы мостов, повисших над водами, -
И, в выси экстатической лучась,
Сама лазурь, грозящая бедами,
Напоминает о забывшей нас.
О той, давным давно забывшей нас
Духовной родине, чей очерк дымный
Нам явлен в пенье дали многогимной
И этой близи, легкой, как экстаз.
В восторге киньте быстрый взор вкруг вас:
Вы ось иглы, чей циркуль безнажимный
Легко включает в свой уют интимный
Пространства многоликого запас.
Вы вскрикнете: там явственно угас
Холодный смысл и опыт геометра
В стихии мощной солнечного ветра.
Там тяжесть облак сжала быстрый газ,
И, весело глядясь в потоки ветра,
Взошла звезда, опережая час.
Что кинула, опережая час,
Звезда, Элизий свой -- приют кометы?
Лучом облив искусные предметы,
Керамиком слывущие у нас,
Где в дружестве отвес и ватерпас
На светлом воздухе свои разметы
Оставили, их слабые приметы
От форм к законам возвышают глаз.
Дожди, от века, почвы не мочили
На этих обезвоженных холмах,
Отвесные жары их облучили.
И вот карандаша счастливый взмах
Извел родник на инеи бумаг,
И мраморы пространство проточили.
Тех, что ее заботам поручили,
Земля охотно отдает назад:
Там ионический восплыл фасад,
Пред ним волюты мрамора почили.
Повсюду почвы нам не злак растили,
Не серых ив щебечущий каскад,
А бледных мраморов звенящий сад
Взрос из земли, когда ее растлили.
В начале зти камни нас бесили,
Решетки стен, цилиндры и кубы,
Проходы узкие, как перст судьбы, -
Но и взбешенные, мы свет месили,
Природу взнуздывая на дыбы,
Пеняем ей, и уступает силе.
Пеняем ей, и уступает силе,
Готовая копытом размозжить,
Пустыня, разрешающая жить,
Чтоб в область духа камень относили.
Секлой его секли, теслом тесили,
И камень с камнем мыслили сложить,
И камень камню начинал служить,
И мы от их согласия вкусили.
Где первая звезда к нам доскреблась
Сквозь бледножелтый куб и пурпур свода,
Аллея бронз свирепых раздалась,
Мироном вскормленная для извода
Движений в нас, загрузлых, как колода,
В иных глазах, не видящих на глаз.
И для взыскательных рождает глаз
Попытку не отдать возцу обола,
Укрытого с проворством Дискобола,
Почти не уловимую на глаз.
Рука повисла и рука взвилась,
Лоб рассекает левизну камоло,
И вьется пыль тончайшего помола
Вкруг быстрых стоп вслед той, что унеслась.
Движенья всех неизъяснимых рас:
От возглашаемого поворота -
До мнимого, но явленного трота -
Вдруг озаряют вспышками эмфаз
Спираль винтом завитого полета, -
Красу возвышенную без прикрас.
Красу возвышенную без прикрас
Являют нам жилища Академа,
Где голубой Северо-Запад немо
Глядит в ключи, бегущие с террас.
Я слышу вод приятный парафраз -
