И фантастические переборы
Про авантюры или про приборы -
Иные за забор -- что им отбой.
Пишу и слышу Ваше "но побой
ся Бога, друг мой! В этакие поры!"
Вы правы, как всегда, оставим споры,
Забор -- как праздник, что всегда с тобой.
Ах, Тетушка, все дело лишь за малым -
И я лечу на оперу Гретри,
Сманив двух граций -- жаль, но их не три!
Валерия с ее сестрой Патри
цией, а я билеты обещал им,
Чтоб не скучать неделю по танцзалам".
"...Бежишь, распахивая зал за залом,
Глотая вдруг там ливер, здесь клавир,
Неутомимый, как Гвадалквивир,
Не понимая сам, к чему весь слалом!
Вот отчего себя сравнил ты с лалом? -
Все это -- ну не боле как завир,
Бахвал ты, я скажу тебе, бравир,
Не в зуб ногой ты, не в колокола лом!
За что люблю тебя -- Господь с тобой?
За что ночей моих недосыпаю?
За что такое счастье шалопаю?
А если рынок обхожу -- любой -
То в зелени и мыслях утопаю -
И мне навстречу голуби гурьбой".
"И мне навстречу голуби гурьбой -
Что за оказия! Вот совпаденье!
Но, Тетушка, то было привиденье
Спросонья через час спустя отбой.
Явились двое, чтобы вперебой
Меня подвигнуть на грехопаденье,
И мне, дабы отбить их нападенье,
Пришлось сказать, что не курю прибой,
Тут из кустов вдруг вылез с самопалом -
Ну кто б Вы думали? -- дед Снеговик.
-- Жидков, вы спите? Ну, без выкавык -
Я разбудил вас? -- рассмеялся впалым,
Как яма, ртом. -- Я, знаете ль, отвык
Бродить по поэтическим вокзалам.
Не обижайтесь, что в одно с вокзалом
Я ваш роман облыжно увязал -
Вся жизнь у нас -- не правда ли -- вокзал,
Вот только мы сидим по разным залам.
Вас, видимо, сочтут оригиналом,
И, чтоб ваш стиль тихохонько линял,
Сошлют, куда Макар их не гонял
Своих телят, -- известным вам каналом.
Потомки их вас о бок с Ювеналом
Должны поставить -- и на этот счет
Не ошибутся -- ваша боль не в счет.
Теперь вы выглядите непристалым
Судьей их мелких дрязг, но это в счет
Того, что зрелость вас нашла усталым.
Но стих ваш я не назову усталым,
Отнюдь, -- в нем некий нерв, хоть не везде,
И ваша птичка все еще в гнезде,
Но полетит, и дело здесь за малым.
Что до героев ваших, я б сказал, им
Недостает движения нигде.
Ах, только ваш язык один -- вот где
Вы подлинно один за перевалом! -
А Лейцина мне: "Sie sind nicht so scheu -
Wie ich mir fruher vorgestellet habe:
Es geht hier um die Weltsicht, um die Gabe.
С ней проболтали в паузе большой.
Довольно мне, на первый раз хотя бы.
О, эта немка -- женщина с душой!
* * *
Скажите мне, быть может, за душой
Моей уже давно пора послать им -
Тем существам, кому оброк мы платим,
Когда -- не ясно, но всегда душой.
Все говорят, был жар и пребольшой,
И, что, лишь только потянулось затемь,
Я от него стал бегать по кроватям
И пойман был по беготне большой.
Меня ловили, говорят, кагалом,
Но так как в беге я пока силен,
То взяли лишь забросив одеялом.
-- Ну, батенька, вы скачете, как слон! -
Сказал добрейший Понт. -- Он утомлен,
Хоть стих его не назовешь усталым.
Нет, стих ваш я не назову усталым... -
Он помолчал. -- При чем же здесь и стих! -
Сказал я злобно, но тотчас же стих,
Подломленный температурным валом.
Я на него косился буцефалом:
Уж Вам давно известно, что за псих
Племянничек, когда находит стих
Ему казаться пчелкою и с жалом.
-- Ну, стих как стих, -- Понт выкупал в воде
Клешни с такой значительной любовью,
Как будто были вымазаны кровью.
Шекспировский момент по остроте.
Он шел со стетоскопом к изголовью,
Ворча: "В нем некий нерв, хоть не везде!
Да, да, в нем некий нерв, хоть не везде!" -
Я возразил, что все про нерв я слышал,
В душе взмолясь, чтоб он скорее вышел
Иль замолчал, иначе быть беде.
Приятно холодя меня везде,
Он продолжал, как Святослав на вы шел,
Что, кажется, отец мой плохо вышел,
Что он не воин, хоть и при звезде.
Застряв, как на шеллачной борозде,
И сыпя мне латынь и по-немецки
В то время, как сидел я по-турецки,
Томил меня он очень, к меледе
Примешивая мысли по-простецки
О пулеметном, кажется, гнезде.
Известно ль мне о таковом гнезде?
Я говорил, что все, что мне известно
О таковом, мне мало интересно,
Что прочее узнать я не в нужде.
-- Где только он воспитывался? Где
