– Я соврал тебе, – признался я. – Деннис Пикеринг мертв.
– Что? Дэвид! Дэвид, посмотри на меня! Что значит «мертв»?
– Именно то и значит. Он мертв. Бурый Дженкин убил его, вспорол ему живот. Это было ужасно.
– О, боже! Дэвид, погибли уже три человека.
Я опустил голову. Из сливного отверстия нерешительно вылезал паук. Я видел, как он машет ножками вокруг скользкого хромированного ободка.
– Я долго старался убедить себя, что Гарри Мартин и Дорис Кембл погибли в результате несчастного случая, – сказал я. – Но я видел, как Бурый Дженкин убил Денниса Пикеринга, прямо у меня на глазах. И думаю, что Гарри Мартина и Дорис Кембл убил тоже он. Гарри он содрал кожу с лица. Это были не крюки. У Дорис Кембл живот был разорван, как пакет с продуктами. Она вовсе не споткнулась. Господь всемогущий, помоги мне! А теперь еще преподобный Деннис Пикеринг. Да поможет ему Господь.
– Ты собираешься звонить в полицию? – спросила Лиз.
Я повернулся:
– Какой в этом смысл? Что я им скажу? «Викарий был только что убит сто лет назад»?
– Тогда я скажу им!
– Да ну? А они спросят, где он был убит.
– А где он был убит?
– В гостиной. А потом они спросят, кто его убил, и ты скажешь, что это сделало крысоподобное существо. А потом они спросят, когда он был убит, и ты скажешь – в 1886 году. И, кстати, мы привели оттуда сироту, которая никогда не видела самолетов, стеклопакетов, батончиков «Марс». И которая никогда не слышала о «Бэш Стрит Кидз»[57] и о «Черепашках-ниндзя».
Лиз медленно намыливала себе грудь. Она остановилась и молча посмотрела на меня.
– Извини, – сказал я. – Но, если я сам едва могу поверить в это, чего ожидать от полиции? Мы не сможем предъявить даже пятнышка крови на ковре, не говоря уже о теле.
– Даже если вернемся туда через лаз?
– О, нет! – воскликнул я. – Туда мы больше не пойдем. Люк закрыт и останется закрытым.
– Но, может, у нас получится забрать тело викария. Его еще не успели похоронить. Тогда мы докажем его смерть. Докажем, что он был убит и что это не наших рук дело.
– Нет, – ответил я. – Мы не полезем туда, и точка.
Говорить было больше не о чем. Сегодняшние события окончательно убедили меня, что наш отъезд из Фортифут-хауса давно назрел. Что бы здесь ни происходило, это вышло из-под моего контроля и не имело ко мне никакого отношения. Даже если викарий, крысолов и хозяйка кафе были убиты умышленно. И даже если Чарити и остальные сироты Фортифут-хауса находились в смертельной опасности.
Я надел пижамные штаны и тихо открыл дверь спальни. Из комнаты Дэнни доносились голоса – Дэнни и Чарити разговаривали. Это называется «спят без задних ног». Я осторожно прошел по коридору, стараясь не скрипеть половицами, и прижался ухом к двери.
– …в Уайтчепеле, когда я была маленькой. Потом миссис Лейтон нашла меня и отвела к доктору Барнардо. А потом доктор Барнардо отправил меня сюда.
– Нет… родителей? – раздался голос Дэнни.
– Наверное, были когда-то, но я их не помню. Иногда мне кажется, что я помню мамино пение и вижу ее черные ботинки на пуговицах. Хотя, возможно, мне все это приснилось.
– Тебе нужно будет… вернуться назад?
– Я не думала об этом. Я не понимаю, что происходит. Я думала, что я все еще здесь. Но я же не здесь? В смысле это тот же самый дом, но здесь нет никого из моих друзей, и все какое-то странное.
Я слушал их разговор еще какое-то время и был поражен, как быстро они перешли к игрушкам и играм. Дэнни пытался объяснить Чарити, что такое трансформер:
– Это робот, только еще и космический корабль.
– Что такое ро-бот?
– Это человек, сделанный из металла. Только ты делаешь чик-чик-чик, и он превращается в межгалактический звездолет.
– Во что? – хихикнула Чарити.
Услышав смех, я осознал, что поступил правильно, спасая ее. И мое решение защитить ее было более чем оправданным. Неважно, какой ценой.
Когда я вернулся, Лиз уже была в кровати. Она сидела, подперев голову рукой, и читала «Нарцисс и Златоуст» Германа Гессе. Я забрался в постель рядом с ней и какое-то время наблюдал, как она читает.
– Тебе действительно это нравится? – спросил я.
Она улыбнулась, не глядя в мою сторону:
