— Где ты живешь? — спросила она.
Его общежитие было в противоположном конце города. Автобусы уже не ходили, больше тратить деньги на такси он не мог себе позволить.
— Далековато живешь, — сказала она. — Переночуешь у меня. — И предупредила: — Только без глупостей.
В доме было две комнаты, в одной жила ее тетка. Они тихо прошли. Стараясь не шуметь, она постелила ему на раскладушке и погасила свет. Он лежал, надеясь завести разговор, и все не мог придумать, как начать. Потом встал, покурил в форточку. Она тоже не спала, он это чувствовал по ее дыханию. Когда он подошел к ее постели, она тихо засмеялась.
— Еще немного, и я заснула бы.
По тому, как она подвинулась и как ее рука все сделала сама, он понял, что она намного опытнее его, не стесняется этого и не скрывает это. Из зарубежных книг он знал, что в этих случаях мужчины и женщины называются партнерами, но никогда не задумывался над этим определением. Только теперь он понял, что такое партнер. Она направляла его, замедляя темп движений, она не хотела, чтобы он торопился, и он подчинился, ему даже стало приятно и интересно от этой неторопливой, замечательной игры.
— Ты понятливый, — сказала она. — Ты, наверное, хорошо учишься. Хотя и не очень воспитанный. Ты даже не спросил, как меня зовут.
— А как? — спросил он.
— Вера, — ответила она.
Он почему-то назвал себя другим именем.
На следующий день он ждал, когда закроется «Кулинария». Они пришли к ней, поужинали и, не обращая внимания на ее родственницу, закрылись в ее комнате.
Два месяца он не ездил к Марине, написал, что много занятий. Он многому научился за эти два месяца. Но однажды, когда он пришел в «Кулинарию» в конце работы, что-то его насторожило. Девушки-продавцы, которые всегда встречали его улыбками, радуясь за подругу, а может быть, и завидуя ей: все они были незамужем, на этот раз посматривали на него с некоторой тревогой. Он спросил Веру, когда они шли к ней домой:
— Что случилось?
— Кое-что случилось, — ответила она. — Больше ко мне не приходи. Вернулся мой парень.
— Не понял.
— Объясняю для непонятливых. За мною ухаживал наш местный деревенский. Он шофером работал. Своровал машину досок. Отсидел пять лет и вернулся. Я ему в лагерь письма писала, как бы обнадежила.
— Ты обо мне ему рассказала?
— Нет, конечно. А зачем ему знать?
— А может, я тоже хочу на тебе жениться?
— Когда хотят, то женятся, а не разговоры разговаривают.
— Мы с тобою тоже не только разговоры разговаривали.
— А об этом забудь, — жестко сказала она. — Что было, то прошло. Больше сюда не приходи. И вообще про меня забудь. А сейчас уходи.
В следующее воскресенье он приехал к Марине. Наступило распределение на практику. Направляли обычно в местные совхозы и колхозы, но лучшие обычно ездили в подмосковные показательные хозяйства. Он был отличником, получал повышенную стипендию и на предварительном распределении получил назначение в подмосковный совхоз «Восход», но перед самым отъездом ему сообщили, что он снова едет на практику в свою деревню. Он пришел к декану и сказал:
— Меня должны были направить в совхоз «Восход».
— Никто тебе ничего не должен, — ответил декан. — Пока ты всем должен.
— Извините, — сказал он. — Но я вынужден буду написать заявление в партком, что со мною сводят счеты.
Он не собирался писать, но понимал, что надо сопротивляться.
— Это какие же счеты? — поинтересовался декан. — Какие у меня с тобою могут быть счеты? Ты мне ничего не должен, я тебе тоже.
Декан посмеивался. У него был опыт, как сбивать спесь с таких щенков. И объяснять не надо, и оправдываться тоже, просто задать вопрос и ждать ответа. В конце концов, всегда есть неопровержимое доказательство: отличников много, а мест в показательных хозяйствах мало.
— Так какие же счеты? — повторил вопрос декан.
— Ну, не счеты, — согласился он. — Скорее услуга начальству. Наглец должен быть наказан. Дочерей начальства бросать нельзя. Корпоративная солидарность. Вы ведь в свое время не бросили дочь начальника, а женились на ней.
Декан начал медленно багроветь, и он понял, что совершил непростительную ошибку. Он затронул скрываемое, а такое не прощают. Все знали, что декан работал экономистом в колхозе и был переведен в областное сельхозуправление, когда женился на дочери директора областного банка, горбатенькой, умной и злой старой деве, которая теперь преподавала на их факультете экономику. Она пристроила декана в институт, когда ему порекомендовали подать заявление по собственному желанию из-за регулярных запоев. С наукой у декана тоже не получилось, его диссертацию дважды заваливали, и он пошел по административной линии. Правда, и здесь у него ничего не получалось: организовать работу факультета он не смог, конфликтовал с преподавателями и студентами и снова запил. Он дважды уходил от своей некрасивой жены, которая, по-видимому, не очень переживала, сына она родила, защитила докторскую диссертацию. Декан вернулся в очередной раз и стал пить еще больше. В середине дня он был уже на взводе, студенты знали, что на последнем партийном факультетском собрании декан был предупрежден, что если не перестанет пить, то будет направлен в лечебно-трудовой профилакторий.
