Это была девятнадцатилетняя Тереза Гвиччиоли во всем цвете своей красоты.
Байрон стал ей рассказывать о любимой им Венеции.
— Венеция, — говорил он, — страна счастья и веселья, легких нравов и дивной природы, здесь трудно остаться безгрешным.
Тереза знала, с кем имеет дело и чувствовала, как ее начинает тянуть к этому человеку.
«Я, — писала она в своей книге „Жизнь Байрона в Италии“, — чувствовала, что меня увлекает какая-то непреодолимая сила» и что эта встреча «скрепила судьбы наших сердец».
В самый неподходящий момент Терезы граф Гвиччиоли, который был старше жены на целых 40 лет, увез ее домой.
Однако Байрон успел назначить красавице свидание. С того дня они виделись почти каждый день.
Юная графиня Гвиччиоли, даже не догадывавшаяся о настоящих чувствах, полностью отдалась охвитившей ее страсти.
Однако такое положение вещей не устраивало старого графа, и он решил вернуться в свое равеннское имение.
Оставшийся один Байрон пытался справиться со своими чувствами, но ничего из этого не вышло, и поэт отправился в Равенну.
Губернатор, граф Альбогетти, с радостью встретил знаменитого поэта и сообщил ему о том, что «графиня Тереза» при смерти.
К удивлению присутствующих Байорн изменился в лице и закричал, что, если Тереза умрет, он не переживет этого.
В этот самый момент в зале появился граф Гвиччиоли.
Он успокоил общество, сообщив, что недомогание графини вызвано переездом и теперь ей лучше.
Знал ли он о том, что болзень его жены была вызвана ее разлукой с любимым человеком?
Возможно, и знал. И, тем не менее, граф пригласил Байрона бывать у них.
Поэт стал являться при любом удобном случае, а затем предложил Терезе бежать с ним.
Тереза отказалась и предложила реализовать ее план. Согласно ему, она собиралась притвориться мертвой, после чего Байрон должен был увезти ее.
Прямо скажем, план был глуп, и Байрон отказался.
Положение осложнялось тем, что Тереза на самом деле плохо себя чувствовала, и местные врачи не могли ничего поделать.
Байрон пригласил из Венеции профессора Алиетти, и тот быстро поставил больную на ноги. После чего граф разрешил ему еще чаще видеться с его женой.
Чем тот не замедлил воспользоваться. Они много гуляли, а однажды посетили могилу Данте.
Тереза попросила Байрона что-нибудь написать о великом страдальце, и через несколько дней поэт вручил ей «Пророчество Данте» с посвященным ей вступлением.
Ему с ней и на самом деле было хорошо.
«Это. — отмечал приятель Байрона Шелли, — касается и таланта, и характера, и нравственности, и здоровья, и счастья».
И далеко не случайно Тереза послужила прообразом Ады в «Каине» и Мирры в «Сарданапале».
А когда она сказала Байрону, что его «дон-Жуан» кажется ей безнравственным, то поэт приостановил работу над поэмой.
Единтсвенным темным пятном в их отношениях была ревность Терезы к его дочери Аллегре, жившей в монастырском пансионе в Баньякавелло.
Положение осложнялось тем, что Байрон довольно часто навещал дочь.
Что же касается всего остального, то влюбленные наслаждались обществом друг друга и не желали никаких перемен.
В один далеко не самый прекрасный для Терезы день граф Гвиччиоли вместе с супругой отправился в свое имение в Болонье.
Поговаривали, что какой-то доброжелатель открыл старому графу глаза на посещения Байрона. Если их, конечно, надо было еще открывать к тому времени, когда всем все давно уже было известно.
Надо ли говорить, что не мысливший себе жизни без Терезы поэт последовал за ними. Однако супруг Терезы свел их свидания к минимуму.
Он разъезжал по провинции и брал Терезу с собой.
Утешением для молодой графини служило послание, некогда написанное ей Байроном.
«Судьба моя целиком зависит только от тебя, — писал он, — а ты — девятнадцатилетняя девушка, которая всего лишь два года, как покинула монастырь.
Я бы хотел, чтобы ты оставалась там, или, по крайней мере, никогда не встречать тебя в твоем положении замужней женщины. Но все уже слишком поздно.
Я люблю тебя, ты любишь меня, — по крайней мере, ты говоришь об этом и действуешь, как будто так оно и есть, что является великим утешением для меня, что бы там ни произошло…
