— Что же надо сделать? — спросил микадо, обращаясь к принцу Нагато.
— Верховный владыка! — сказал принц. — Я полагаю, что нужно послать во все города, во все местечки глашатаев, которые возвестили бы твою волю. В то же время отправить к Фидэ-Йори и Гиэясу многочисленную депутацию, поручив ей потребовать, чтобы они прекратили войну, ибо такова твоя воля.
— Твой совет будет исполнен, — сказал микадо, — он хорош. В знак благодарности, я даю тебе титул Най-Дай-Тсинь.
— Государь, — воскликнул Нагато, — я не достоин такой чести.
— Скорее отправляйте послов! — сказал микадо. — Не надо больше войны, пусть будет мир и спокойствие, как прежде. Я чувствую себя утомленным всеми этими волнениями, — прибавил он тише, обращаясь к первому министру, — я могу умереть от этого.
Вскоре все разошлись. Выходя из замка, принц Нагато встретил гонца, который искал его.
— Откуда ты? — спросил Ивакура.
— Из Нагато.
И посланный рассказал все события, случившиеся в его владениях: сражения, взятие Хаги, пленение Фаткуры князям Тоза.
— Как! — вскричал Нагато. — Фаткура в руках этого негодяя, который обезглавливает принцев! Я не могу ни на минуту откладывать моей мести. Я сейчас же уезжаю, чтобы освободить ее и заставить этого подлеца дорого заплатить за его преступления и бесстыдство.
Принц осведомился о своем маленьком войске. Он хотел знать, что у него осталось от утреннего сражения. Из двухсот матросов восемьдесят были убиты, пятьдесят ранены, около шестидесяти были в состоянии пуститься в путь.
Райдэн был ранен в руку стрелой, но кость была цела. Матрос велел перевязать себе рану и утверждал, что он не чувствует боли. Он умолял князя взять его с собою.
— Путешествие будет мне полезно, — говорил он, — к тому же нас только шестьдесят, этого мало, чтоб завоевать царство, а при небольшом количестве, одним больше или меньше что-нибудь да значит.
— Мне нужно двадцать тысяч солдат, чтобы идти против Тозы, — сказал принц, — я попрошу их у сегуна, ты видишь, что можешь позволить себе отдохнуть.
— Разве я плохо вел себя, что ты хочешь удалить меня от себя? — сказал Райдэн.
— Нет, храбрый вояка, — сказал принц, улыбаясь, — иди, если хочешь; ты остановишься в Осаке, если твоя рана будет тебя беспокоить.
— Мы отправляемся сейчас? — спросил матрос.
— В уме ли ты? — вскрикнул принц. — Мы провели тяжелую ночь и еще более тяжелый день, ты ранен — и не думаешь об отдыхе! Признаюсь, что если ты неутомим, то я по природе очень беспечный и чувствую себя измученным.
— Если можно спать, то я усну с удовольствием, — сказал, смеясь, Райдэн, — но я еще мог бы продержаться на ногах.
— Где Лоо? — спросил принц. — Я потерял его из виду во время сражения.
— Он спит в одном доме не берегу, и так крепко, что я мог бы взять его и унести, не разбудив. Этот молодой самурай вполне заслужил свой сон, он схватил ружье одного из наших павших товарищей и дрался, как бес.
— Он не ранен?
— К счастью, у него нет ни одной царапины.
— Ну, хорошо, иди к нему и отдохни, завтра мы отправляемся в полдень.
На другой день Нагато пошел проститься с Кизаки. Она вернулась в летний дворец, он нашел ее среди ее женщин.
— Ты уже покидаешь этот город, который обязан тебе победой, не отдохнувши? — сказала она.
— Я удаляюсь со стесненным сердцем, — сказал принц, — но меня зовет суровый долг. Я должен до подписания мира отомстить за оскорбление, нанесенное моему имени, и спасти Фаткуру, мою невесту.
— Как, Фаткура в опасности?
— Она в плену у принца Тоза; вчера гонец привез мне это известие.
— На такие доводы нечего возразить, — сказала царица, — торопись наказать этого негодяя, и да хранит тебя бог битв.
Когда она это говорила, голос ее немного дрожал. Опять он подвергается опасности, опять рискует жизнью, может быть, умрет.
— Я считаю себя непобедимым, — сказал Нагато, — меня охраняет всемогущая богиня.
Кизаки попыталась улыбнуться.
— Желаю тебе восторжествовать и скорее вернуться! — сказала она.
Принц ушел. Прежде чем выйти из зала, он еще раз взглянул на нее, сердце его замерло от смутного беспокойства.
— Каждый раз, когда я расстаюсь с ней, мне кажется, что больше не увижу ее, — бормотал он.
