— Может, они уже привыкли, — предположила Пёрышко, косясь на здоровенного рыжего человека с топором за спиной. — Я читала, за последние два столетия они ни с кем не воевали только шесть лет. И за всё это время — лишь раз вне своих земель.
— Странно, что их ещё не стёрли в порошок, — задумчиво проговорил Синголо. — И занесло же нас сюда…
— Действительно, занесло так занесло, — ехидно заметила Пёрышко. — Если у тебя когда-нибудь будут дети с твоей Лесте, и они у тебя спросят о том, как ты поженился на ней — просто скажи, что по любви. Даже дети не оценят твоего идиотизма с жемчужинами.
— Что ж ты тогда пошла со мной, а?
— Наверняка по той же причине, что и я, — буркнул Варг. Вечно они спорят. Пёрышко готова была бы молчать вечно — но Синголо своим недовольством постоянно заставлял её язвить в ответ. Он язвил в ответ. Она язвила в ответ на его ответ.
Так они, наверное, и сдружились.
На некоторое время все трое замолчали. Синголо крутил головой и беззастенчиво пялился на встречных келморцев, Пёрышко смотрела в небо, Варг следил за ними обоими и думал.
Он был недоволен и обеспокоен. Торговец, у которого они купили провианта, сказал ему, что лучше всего выбраться из города и на тракте оплатить поездку на любой телеге. «Просто найдите сговорчивого возницу, который будет ехать в нужную вас сторону», — так сказал ему недружелюбный пекарь, после чего содрал тройную цену за пару краюх.
«Просто найдите», мать его. Мудила. Варг пока не видел ни одной телеги, едущей из города. Вообще мало кто шёл из города.
Зато вот поток идущих в город людей будто бы не иссякал.
«Всё же чувствуется, что война», — подумал Варг, глядя на проходящих мимо мрачных людей. Пожитки на спинах, суровые лица, детишки, что тихо идут рядом. Чем дальше они отходили от городских стен, тем сильнее чувствовалось мрачное настроение людей.
Всё вокруг становилось мрачнее. Дома становились всё беднее и беднее, вместо дворов всё чаще и чаще были огороды, а поток людей всё не иссякал.
— А ты по какой причине пошёл? — вдруг подал голос Синг. — Никогда не поверю, что только из-за скуки.
— Нам было скучно, Синг, — боги, вечно с ним как с ребёнком. — По крайней мере, мне. Меня достало выслушивать всякую хрень от стариков, которые кроме книг ничего в жизни и не видели. Я… — он всплеснул руками, испугав женщину с ведром и заработав кучу злых взглядов. — Я перестал писать, понимаешь?! Ни одной песни за долгое время! Ни одной! — он устало вздохнул. — А я так не могу. Нету… Вдохновения, что ли. Вот я и поищу его.
— Поиск вдохновения? — недоверчиво поинтересовался Синголо. — Звучит не очень. Сказать по правде, звучит хуже, чем мои поиски жемчуга.
— Он прав, — подтвердила Пёрышко, заставив северянина скрежетнуть зубами. — К тому же, вдохновение не нужно. Я так считаю. Хочешь писать — сел и…
— Что вы вообще ко мне прицепились?! — Варг зло оглянулся на них. Он и так после боя в море не был уверен, стоит ли продолжать путешествие. — Ты вон чего сама пошла?! У тебя ж всё было, всё тебя устраивало — и тут ты срываешься с места!
Вечно с ней так. Он хотел быть вежливым и внимательным — а говорит грубости.
Чтобы скрыть стыд, он прорычал:
— Молчишь? То-то и оно!
— Если что-то скажу, то ты продолжишь говорить. А когда ты говоришь, я начинаю жалеть, что вообще вышла из кельи, — заверила Пёрышко.
Варг уязвлённо нахмурился.
Он не хотел так ей говорить. И не хотел слышат от неё подобного. Но теперь уже поздно — если прекратит, оба обрушат на него град шуточек.
— Нет, серьёзно, Синг, — проговорил он, поглядывая на девушку. — Не знаю, зачем ей это. Да и тебе. Маршрут и цели у нас, мягко говоря, не из простых.
— Ты знаешь, зачем мне это, — с необычной уверенностью в голосе отсёк Синголо. — И я от своего не отступлюсь. И не хотел бы, чтобы вы отступились.
— Не отступимся, уж поверь, — заверил Варг, кивая сам себе.
Да, пожалуй, паренёк со своей дороги не сойдёт.
А он? Варг не знал.
Он боялся, что восемь убитых будут лишь началом.
Когда он заснул на корабле, после боя, ему снились лица убитых им. Всех убитых. Всех двадцати девяти.
Во сне он умолял их простить. Умолял не нападать на него. Но они снова и снова кидались на него. И он снова и снова убивал их.
