Г о р д и н. Домой позвонить, как там Андрюша… (Поднял трубку, вспомнил.) О черт! Ночь же!.. (Посмотрел на часы.) Пяти нет, все спят… (Положил трубку.) Мы не должны терять надежды.
Г а в р и л о в. Я не о том!.. Я о завтрашнем утре думаю…
Г о р д и н. Да, да…
Г а в р и л о в. К девяти приедут из президиума академии, из Госкомитета… назвали всех!.. Краснов звонил… и еще этот Петр Севастьянович, старая галоша…
Г о р д и н. Сергей! — звонили, приедут, уедут!.. Я — о самом эксперименте, о Колиной идее…
Г а в р и л о в. Какой эксперимент?! — о чем ты говоришь!..
Г о р д и н. Он всю жизнь с ней носился.
Г а в р и л о в. Ну и что?
Г о р д и н. Для тебя это ничего не значит?
Г а в р и л о в. Значит. Значит! Именно поэтому я не хочу рисковать. А если — неудача? Без него? Если — пшик? Все — в трубу?! Идея, Николай, лаборатория, институт?!
Г о р д и н (тихо). То есть — ты…
Г а в р и л о в (в сердцах). Все бы тебе свести к одному побуждению, одному знаменателю!
Г о р д и н. Нет, конечно. (Пауза.) Сережа… ты знаешь, как я к тебе отношусь, — столько лет все-таки… Я знаю, как непросто тебе было взять меня в твой НИИ, когда я вернулся, прописать, добиться квартиры…
Г а в р и л о в. Не будем об этом.
Г о р д и н. Как ты рисковал, пытаясь помочь мне, выгородить тогда…
Г а в р и л о в (удивился). Выгородить?!
Г о р д и н. Ты мне об этом даже не говорил, Николай рассказал.
Г а в р и л о в (в замешательстве). Николай?!
Г о р д и н. Тогда это требовало мужества, я понимаю. Ну вот…
Г а в р и л о в. Не будем, Марк!..
Г о р д и н. Но тем более я должен тебе сказать!.. Ты чрезвычайно переменился, Сергей! Когда я вернулся, если бы я не знал, что это — ты, я бы не узнал тебя! Извини…
Г а в р и л о в (негромко). Говори, говори…
Г о р д и н. Я же помню, каким ты раньше был! — не похожий на других, свежий, хваткий, из нашей тройки ты выделялся даже больше, чем Николай…
Г а в р и л о в (почти требовательно). Говори, говори!
Г о р д и н. Ты носился с неожиданными идеями и лучше всех нас умел добиваться своего… поставить все на твердую почву, уломать всех вокруг…
Г а в р и л о в (нетерпеливо). Ну?!
Г о р д и н (мягко). Знаешь… будто тебя обстругали… все заусенцы, острые углы, колючки… будто прошлись по тебе рубанком, и ты стал гладкий и для всех удобный… похожий на других и непохожий на себя, того…
Г а в р и л о в. Ну? Дальше?!
Г о р д и н. Как? Зачем это с тобой произошло?! Кому это было нужно?!
Пауза.
Г а в р и л о в. Ты ждешь ответа?.. Нет, отчего же?!
Они стояли друг против друга посредине вестибюля.
Пожалуйста. Ты думаешь — я обиделся, оскорбился, буду отнекиваться?.. Да, обстругали, обтесали… Как? Зачем? — попробуем проследить. Объективно и нелицеприятно. Как… (Он снова зашагал по вестибюлю.) Как и зачем… Впрочем, ты сам же на все и ответил. «Лучше всех умел добиваться» — это про меня, да. И не только для себя — и для вас, для тебя и Коли, — постановки ваших опытов, денег на них, включения в планы… а ведь ни ты, ни он не хотели этим заниматься знаешь почему? — потому что за это надо расплачиваться. Уступками, компромиссами, мелкими и незаметными самому себе низостями… и я это делал… незаметно, понемногу, полегоньку, да, но — необратимо. Не-об-ра-ти-мо!.. Ты никогда не думал о том, что для того, чтобы помочь одному, надо отказать в помощи другому? Что для того, чтобы снова взять в институт Гордина, я должен был отказать пятерым другим таким же? Это не оправдание — объяснение… Ступенька за ступенькой… и на каждой ступеньке — жалкие следы самоотречения… и вот я уже не столько ученый, сколько деятель от науки… отказ от друга, чтобы поддержать другого друга, — двоих не под силу… от упрямства и недвусмысленности, которые можно также назвать принципами… Знаешь, какой я стал? — управляемый. Удобоуправляемый, — чтобы управлять другими, требуется, чтобы и тобой было кому-то иному удобно и легко управлять, — цепная реакция, прямая, протянутая в бесконечность… И вот уже нет свободы, остается только выбирать — что тебе нужнее всего в данную минуту… и самозабвенно оберегаешь себя, потому что нечего уже оберегать в себе… понемножку, полегоньку… Извини, что так длинно… у меня тоже сегодня — день исповеди… судный день…
