Ж а н н а (не задумываясь). О нет, сир!
К а р л (удивился). Почему? — я не часто теперь покидаю Париж.
Ж а н н а (с радостным ожиданием). Потому что все эти годы я ждала, чтобы вы призвали меня!
К а р л (бесстрастно). Зачем, мадам?
Ж а н н а (просто). Чтобы служить вам и Франции, сир!
К а р л (не сразу). Я получил ваше письмо, мадам. И вот я здесь.
Ж а н н а. Спасибо, сир! (Со спокойной твердостью.) Я готова, сир.
К а р л (тяготясь неопределенностью). И вы не хотите задать мне никаких вопросов?.. — спрашивайте, мадам, я затем и приехал в Орлеан.
Ж а н н а. Вопросов?.. (Не сразу.) Вы счастливы, ваше величество?..
К а р л (невесело усмехнулся). Королей не следует об этом спрашивать, мадам. Их долг — править, а не быть счастливыми. (Искренне.) Я не делал выбора, мадам. Его сделали за меня вы.
Ж а н н а (не поняла). Я, сир?!
К а р л (прячась за иронию). Вы сделали меня королем, мадам. Впрочем, я им родился. Другие дети родятся горбатыми, или немыми, или шестипалыми… я родился наследником престола, только и всего. И все-таки это вы сделали меня настоящим королем, и Франция это помнит и, надеюсь, благодарна вам.
Ж а н н а (с настойчивой простотой). А вы, ваше величество?..
К а р л (повеселев). Я подчинился, мадам. Ваш бедный милый дофин с длинным носом, в продранном кафтане и худых башмаках в нетопленном Шинонском замке стал королем назло проклятым годонам. Франция сильна и едина, столица снова в славном городе Париже, англичане оттеснены к самому морю, вассалы смирились и аккуратно платят налоги — это ли не счастье? — для короля, разумеется?
Ж а н н а (с жалостью былых времен). Мой бедный дофин…
К а р л (искренне и просто). Я рад тебя видеть, Жанна… я и вправду тебе рад… И я помню, что никому, как тебе, я обязан всем, чем я стал.
Ж а н н а. И я благодарна вам, ваше величество, за то, что вы…
К а р л (с горечью). Тебе-то за что меня благодарить, Жанна?!
Ж а н н а (с надеждой). …за то, что вы вспомнили обо мне и опять призвали, чтобы…
К а р л (перебил ее). Благодарю вас, мадам д’Армуаз.
Молчание.
У нас мало времени, мадам. Скоро зазвонят к мессе… (Найдя удобное слово.) К мессе, на которой я обещал монсеньеру архиепископу быть и… впрочем, мы с вами там увидимся, не так ли?
Ж а н н а (про себя). Мой бедный дофин…
К а р л (устав от игры в учтивость). У нас с тобой мало времени, Жанна. Поэтому я задам за тебя твой вопрос — почему тогда я позволил тебя пленить и продать англичанам…
Ж а н н а (с жалостью). Я не задавала вам этого вопроса, сир!
К а р л (решительно). Не задашь его ты, задаст история. А уж с ней-то нам, королям, приходится считаться.
Ж а н н а (покорно). Воля ваша, сир…
К а р л (нетерпеливо). Не перебивай меня!.. Когда ты появилась как снег на голову в Шиноне — я был дофином, жалким, нищим уродцем дофином, игрушкой в руках моих министров и полководцев. К тому же, с легкой руки моей потаскухи-матушки, меня обвиняли в том, что я вовсе не сын моего отца, а значит, и не наследник престола. Я был буржским корольком без денег, без славы, без власти, без друзей и без надежды на французскую корону. Я поверил тебе, потому что мне нечего было терять, ты была моей последней и единственной ставкой…
Ж а н н а (твердо). Ты король! — король по рождению и волею божьей!..
К а р л. Но это еще надо было доказать!.. — ты чудом сняла двухсотдневную осаду с Орлеана, взяла для меня Жаржо, заставила англичан капитулировать при Божанси, спасаться бегством при Патэ, сдаться на милость победителя в Труа, короновала меня в Реймсе, подошла к стенам Парижа… и бог даровал тебе победу за победой, а мне — корону из твоих рук… из твоих рук, Жанна! — а короли не прощают оказанных им милостей никому и никогда… И когда решетка крепостных ворот в Компьене опустилась слишком рано и ты не успела укрыться за стенами замка… (Несмело.) Ты ведь не веришь этим россказням, будто это я велел опустить решетку и отдать тебя бургундцам?!
Ж а н н а (не раздумывая). Никогда, сир!..
К а р л (вдруг встретился глазами с восковой Жанной, вскочил на ноги). Она не сводит с меня глаз!..
Ж а н н а (не поняла). Кто, сир?!..
