Экипаж катится мимо окна. Изабел заглядывает в следующую комнату и видит скорчившегося над столом Мартина Белведера. Дверь в его кабинет закрыта. Но пока она наблюдает за сценой, дверь открывается. Только входит в кабинет не она, а Рэндолф. Он улыбается.
– Теперь, когда отца больше нет, в центре грядут большие перемены, – говорит он. – Больше никакого лимонного йогурта.
Изабел продолжает смотреть в комнату своего сна и понимает, что уставилась в бездонный колодец ночи.
Снова слышится звон сбруи и стук подкованных железом копыт по камням. Экипаж уносится дальше. Но едва сцена начинает меркнуть, Изабел видит неясную фигуру, скользнувшую за спиной Рэндолфа. Он не один на месте преступления!
Изабел подается вперед, пытаясь разглядеть второго человека, но в коридоре слишком темно.
Откуда-то издалека раздается зов возлюбленного ее снов. И все исчезает.
– Изабел…
Изабел резко просыпается. Своим внезапным пробуждением она потревожила Сфинкса. Кот нервно бьет хвостом.
– Эллис.
Изабел медленно села, стряхивая остатки транса, вызванного сном Пятого уровня.
– Прости, милая.
Эллис споткнулся в темноте и быстро нажал выключатель.
– Не сообразил, что ты спишь.
– Ничего страшного.
Изабел свесила ноги и заправила волосы за уши.
– Я видела сон.
– Правда? – оживился Эллис. – Обычный или экстремальный?
– Экстремальный. С участием Гэвина Харди и Мартина Белведера. А ты?
– Я тоже. Но если я прав, проблема еще серьезнее, чем предполагалось, – сообщил Эллис, усаживаясь в большое кресло. Он все еще не отошел от напряжения. В глазах стыл холод. – Я вызвал сновидение, пытаясь нащупать возможные связи между Скаргиллом и людьми, которых он использовал, исходя из той программы модификации поведения в Брэклтонской тюрьме. Но образы, которые появлялись во сне, никоим образом не касались ни его, ни тюрьмы.
– Что ты видел?
– Лоусона. Он сидел за письменным столом с телефонной трубкой в руках. Либо только что поговорил с Бет, либо собирался с ней поговорить.
– Продолжай.
– Он делится с ней всем. Пусть они временно разъехались, но она по-прежнему остается его партнером, несмотря ни на какие размолвки. Он не может вести свои дела без нее.
– Погоди. Не так быстро, я не успеваю соображать.
Эллис принялся машинально массировать правое плечо левой рукой.
– Если я прав и Скаргилл инсценировал собственную смерть, у него все же остается одна громадная проблема даже после столь эффектного финала.
– Что за проблема?
Эллис опустил руку и пожал плечами.
– Ему необходимо знать, поверил ли Лоусон в его историю. И чтобы окончательно успокоиться, Скаргиллу нужно найти способ знать, что происходит в «Фрей-Солтер» после его исчезновения.
Изабел нахмурилась. Намек был недвусмысленным и весьма неприятным.
– Считаешь, что в агентстве у него был сообщник? – нерешительно уточнила она. – Тот, кто сливает ему информацию.
– Вполне вероятно. При необходимости он использует людей, но, как правило, вслепую.
– И по-твоему, он попытался узнать, как воспринял Лоусон его игру?
– Точно сказать не могу, но, судя по моему сну, сделал это старым, проверенным способом. Вставил «жучок» в навороченный, суперсекретный телефон Лоусона.
Изабел на мгновение потеряла дар речи.
– Но это означает, что каждый раз, когда ты говорил с Лоусоном…
– И каждый раз, когда Лоусон говорил с Бет, Скаргилл вполне мог подслушивать, – жестко докончил Эллис.
Изабел надела халат.
– Он настолько хорошо умеет управляться с компьютерами? А как насчет возможностей? Неужели он вот так просто вошел в кабинет Лоусона и установил в телефоне «жучок»?
– Честно говоря, я склонен сомневаться, что Скаргилл такой уж прекрасный специалист. Да, он здорово умел играть в компьютерные игры, но я не слышал, чтобы его интересовало серьезное программное обеспечение, которое Лоусон использует для исследования и анализа снов. И Лоусон ни разу не упоминал о сверхъестественных способностях Скаргилла в этой области.
– И что из этого следует?
Эллис раздраженно дернул уголком рта.
– Из этого следует, что в агентстве Лоусона имелся человек, достаточно сведущий, чтобы вставить «жучок» в засекреченный телефон. Тот, у кого были возможности и мотив.
