— Ты живешь здесь? — Удивленная, она повернулась лицом к Гейбу. Он резко кивнул. — Но он такой красивый…
— Ты не подозревала, что я люблю красивые вещи?
Она покраснела, у нее чаще забилось сердце.
— Я просто не ожидала ничего подобного.
— А чего ты ожидала?
Она пожала плечами:
— Наверное, суперсовременную квартиру в Риме.
— У меня есть жилье в Риме. — Он наклонил голову набок. — Я иногда там живу.
— Но ты предпочитаешь жить здесь, — тихо сказала она, поворачиваясь к нему лицом.
Он долго смотрел на нее, потом ответил:
— Здесь тихо.
Через секунду после того, как машина остановилась и открылись дверцы, Гейб коснулся рукой колена Эбби. Она замерла и округлила глаза.
— На улице холодно, — резко произнес он и протянул ей черное шерстяное пальто.
— Спасибо. — Надев пальто, она поняла, что оно принадлежит Гейбу. Она буквально утонула в нем. И почувствовала запах Гейба. Она мгновенно возбудилась, вспоминая их близость.
Одернув себя, Эбби сосредоточилась на замке. Она плохо знала историю Италии, но была уверена, что здание построили в пятнадцатом или шестнадцатом веке. Оно казалось довольно простоватым в сравнении с домами эпохи Ренессанса, хотя было очень красивым. По правде говоря, Эбби ни разу не видела такого красивого здания. Окна замка были как окна в соборе, а дверь из толстого старого дерева была по высоте, как минимум, вдвое выше роста Эбби. Соснам, которые окружали замок, тоже было не меньше нескольких сотен лет. Она глубоко вдохнула, чувствуя хвойный аромат и думая о Рождестве.
Странная мысль для женщины, которая годами не отмечала этот праздник. Но Рождество всегда казалось Эбби сказкой. Над ее головой пролетела ночная птица с большими крыльями. Подняв голову, Эбби смотрела за ее движением по звездному небу.
Однако Эбби следует помнить, что она не в сказке. Гейб избавит ее от многих проблем, но это создаст новые сложности.
Шорох шин привлек ее внимание, и она вернулась в настоящее. Повернувшись, она увидела мини‑фургон, из которого вышла Моника, держащая Рафа на руках. Он не спал, но выглядел совершенно спокойным.
Моника улыбнулась Эбби, подходя к ней:
— Он очень хорошо перенес полет, Эбигейл. Ни разу не пискнул. Он разнервничался только во время посадки, но я дала ему пустышку, и он успокоился.
Эбби кивнула, хотя не могла не чувствовать себя худшей матерью в мире из‑за того, что даже не знала о страданиях своего ребенка. Прежде Рафа не интересовали пустышки, хотя Эбби пыталась давать их ему. Вероятно, она совсем ничего не знает о детях и она никудышная мать.
Проведя пальцем по лбу Рафа, она даже не попыталась забрать его у няни. По непонятной причине Эбби решила, что не имеет на это права.
Чувствуя ее нерешительность, Моника мило улыбнулась:
— Я отнесу его в дом и искупаю. Мне покормить его самой?
— Нет. — Эбби покачала головой. — Я его покормлю.
Моника кивнула и прошагала в замок. Эбби смотрела ей вслед. Ей казалось, что она стоит на краю обрыва: одной ногой в своей старой жизни и решает, нужна ли ей новая жизнь.
Сглотнув, она подумала о Манхэттене. И об отце, который отрекся от нее давным‑давно. Официально он сделал это совсем недавно, но уже много лет почти не обращал на Эбби никакого внимания.
Она подумала о своей квартире — крошечном пространстве, которое старалась обустроить для себя и сына. О пустом холодильнике и дорогом отоплении. Она закрыла глаза, стараясь избавиться от неприятных образов.
— Пойдем, — резко сказал Гейб. — Я покажу тебе дом.
Снег густым слоем лежал повсюду, кроме дорожки, ведущей к главному входу в замок. Эбби остановилась у двери и обернулась, чтобы еще раз рассмотреть обстановку. Вдали мелькали огоньки деревни, ароматные сосны казались огромными, а воздух был настолько чистым, что Эбби показалось, будто она может разглядеть форму звезд.
— Ну? — нетерпеливо произнес Гейб. — Ты жила в ледяной лачуге, и я понимаю, что ты привыкла к холоду. Но я предлагаю войти в дом, чтобы не замерзнуть до смерти.
— Прости, что не иду так быстро, как тебе того хочется, — язвительно ответила она. — Мне просто надо сориентироваться.
Он заскрежетал зубами.
