Вернувшись из благословенного полузабытья в жестокий мир, он с болезненной ясностью осознал, что с ним сейчас будет происходить. Пискнув совершенно не подобающим знатному касику образом, он вжался в резную спинку и даже подтянул колени к подбородку, от чего стал похож на напуганного мальчишку. Искра жалости проскочила в душе Мирослава, но он тут же прихлопнул ее подошвой воли и разума. Перед ним был враг, у которого нужно было получить важные сведения, и малейшая заметная со стороны слабость могла сгубить все дело.
Только вот как же его допросить? На мешикском он знает всего пару слов из ряда «подай-принеси». Русского этот шпынь[47] наверняка не разумеет, остается только испанский, которым за время общения с Мариной он овладел довольно сносно.
— Cómo te llamas?[48] — начал Мирослав почти ласково.
Напуганный мешик дернулся, словно его ударили кнутом, и закрыл голову рукой, но слова не проронил.
— No comprendes español?[49] — спросил русич суровей.
Посол уловил вопросительную интонацию и развел в стороны руки, одновременно мотая головой: мол, не понимаю.
— Ну-ну, — проговорил воин по-русски и вдруг рявкнул: — Habéis cogido a alguien de los teules?[50]
Мешик снова вжался в сиденье и закрыл голову обеими руками. От гордыни до уничижения один шаг, брезгливо подумал Мирослав.
— Si no me dices todo cortaré a ti los dedos. Por uno[51], — пригрозил Мирослав и для верности снова достал кинжал.
Мешик тоненько заскулил и попытался залезть под лавку. Он понимал только общий угрожающий тон, но не смысл тяжело сыпавшихся на него глаголов.
И впрямь не разумеет испанского, почесал Мирослав затылок гардой кинжала. Что ж делать-то? А это что? Он заметил под передней лавкой, на которой сидели так бесславно бросившие своего начальника касики, большой лакированный ящичек с перламутровой инкрустацией на крышке и по бокам. Мошна с золотом, что ли?
Острием он указал на находку послу. Тот, кряхтя и придерживая стучащий в разбитой скуле пульс крови, перегнулся назад и подцепил кончиками пальцев тонкого литья ручку. Потянул. Ящичек грузно проскрипел по настеленным на дно доскам и, поднятый нетвердой рукой, оказался на коленях Мирослава.
Не утруждая себя поисками ключа, он подсунул кончик лезвия под петли и дернул. Тонкой работы навесной замочек слетел и задребезжал ушками по дну. Воин откинул крышку. Лакированное деревянное нутро делили на части тонкие перегородки. Большое отделение было заполнено плотно утрамбованными свитками намотанного на деревяшки пергамента. В малом отделении — палочки для письма и скляница с чернилами в углублении. Мирослав ухватил один из свитков и встряхнул. Тонкая бумага пестрой лентой скользнула по обмотанным влажной тиной сапогам. Мешик ахнул и, испугавшись, прикрыл рот ладошкой. Для дознания он созрел дальше некуда, только вот как дознаешься? Может, так?
Мирослав вытащил свиток подлиннее, распустил и перевернул обратной, чистой стороной. Взял палочку, зачем-то попробовав острие пишущего конца на ногте, и обмакнул в чернила. Высунув от старательности кончик языка, вывел на белом Ромкин профиль под загибающимся вверх полем мориона. Вышло совсем непохоже, как мазня, что детишки угольком на печке рисуют. Он решил добавить несколько локонов волос, черных волос, но вместо них получилась торчащая во все стороны пакля. Решив, что хуже не будет, он показал мешику художество. Посол несколько секунд созерцал рисунок, не понимая, чего от него хотят, затем сполз с лавки, встал на колени, воздел руки и стал бубнить что-то себе под нос.
Отходную читать надумал или рисунок за икону принял? Решил, что хочу его в свою веру обратить? М-да-а-а… Хотя и впрямь — он развернул рисунок к себе и взглянул — на человека-то мало похоже, не то что на Ромку. Надо по-другому.
Он снова принялся рисовать. На этот раз из-под его пера вышли какие-то квадраты, отдаленно напоминающие башни Истапалана, и вполне узнаваемые домики на сваях. Получившийся натюрморт он украсил десятком людей в стиле «палка-палка-огуречик». Одному посередь головы нарисовал изогнутую тулью шлема, отчего тот стал похож на чертика, остальным «воткнул» в голову перья индейских военных плюмажей. Протянул к чертику жирную стрелку и снова показал мешику. Тот отпрянул, зашипел котом и стал делать короткопалыми ручками отталкивающие движения.
