Дорогов выслушал этот рассказ с большим интересом. В памяти его тотчас встала растрепанная, взволнованная Маруся, рассказывающая ему на катере о похищении патронов. Но он вспомнил о данном ей обещании и промолчал.
Тенишевский был откровенно восхищен поступком Маруси.
— Подумай, — говорил он, жестикулируя сигаретой, — она нас обоих за пояс заткнула. Пока мы, два дурака, здесь пререкались, она без всяких слов все оборудовала! Молодец Маруся, прямо молодец!
— Энергичная и смелая девушка, — сказал Дорогов. — И не жалко тебе ее подвергать риску, везти куда-то, куда ты и сам еще не знаешь, как доберешься?
Валериан Платонович хлопнул ладонью по столу.
— Хорошо, я поеду дальше один. Вези их всех назад, так, действительно, будет лучше. И мне свободнее и им безопаснее. Возьму с собою Терентия, конечно.
Дорогов снова остановил его.
— Валериан, что ж ты там будешь делать один? Ты энергичный и смелый человек, но что ты смыслишь в горном деле? Нет, если на то пошло, поеду я. Вези девушек назад, ты их сумеешь безопасно доставить в Шанхай, а я и без тебя произведу изыскания. Так будет благоразумнее и полезнее для дела. Решено?
Тенишевский задумался. Несколько минут он стоял, рассматривая свою сигарету, потом решительно положил руку на плечо Дорогову.
— Нет, Павел. Сейчас не в этом уже дело, кто инженер, кто нет. Тут нужен ловкий человек, который сумеет обвести вокруг пальца английских инженеров. У них машина, без которой все равно и ты ничего не сделаешь. Кроме того, надо пробраться в Гуй-Чжоу, а это тоже дело сложное, раз на нас донесли, как на торговцев опиумом. Извини меня, Павел, я не хочу тебя обидеть, но ты ведь тюфяк!
Он весело засмеялся.
— Тут нужен не инженер, а пролаза, вроде меня. Инженеры там есть, англичане! Мое дело только их обойти. Хеддльсбюри хочет воспользоваться моей идеей, так я поверну дело так, что он будет работать для меня!
Дорогов развел руками и тоже улыбнулся.
— Что ты фантазируешь? Да как же тебе это удастся? Нет, Валериан, давай говорить серьезно. Кинем жребий, что ли. По крайней мере, справедливо будет.
— Ни за что, — так и вскинулся Тенишевский, — какой тут может быть жребий? Ты вот разводишь руками и улыбаешься. Как же ты сможешь там хитрить и изворачиваться? А я смогу! Уже даже кое-что придумал.
— Расскажи, — предложил Павел Александрович, — может, и я сумею.
Тенишевский присел на стул.
— Нет, Павел, не сумеешь, не по тебе это дело. И рассказывать не стану, не хочу заранее хвастаться. Выйдет — расскажу.
Он опять встал и протянул Дорогову руку. Лицо его стало серьезным.
— Каждый из нас исполнит свою часть долга, — сказал он, — ты позаботишься о девушках, я — о нашем деле. Пожелаем друг другу благополучного пути.
Они молча обменялись рукопожатием.
* * *
Через час, когда все подробности дальнейшей поездки были окончательно вырешены, Павел Александрович разбудил девушек и собрал их в свою комнату.
— Ребята, — сказал Дорогов, — Лю умер и брат Андре повез его хоронить. Попали вы в эту историю по собственной своей неопытности и винить тут некого. Теперь надо выбираться. Мы с Валерианом Платоновичем обсудили, как быть, и решили так: я повезу вас назад и доставлю в Шанхай, он поедет дальше с Терентием.
— Как, — вырвалось у Маруси, — Валериан Платонович не поедет с нами?
— Валериан Платонович должен съездить по нашему делу в Гуй Ян, — отвечал Дорогов. — Он дает деньги на проезд ваш до Шанхая. Там я поговорю с Киндервейзе и объясню ему, что вы возвратились не по своей вине.
— Да тут все ясно, — вмешался в разговор Тенишевский, — не знаю, что вы думали в Шанхае, когда отправлялись в это «турне», но сейчас вы видите, куда приехали. Хозяин ваш умер, Ван сбежал. Раздумывать не над чем. Складывайте вещи! Терентий пошел нанимать сампан.
Наступило молчание.
— Вот вам и сезон… — протянула Шура. — Тысяча и одна ночь!… Дай Бог теперь доехать назад.
Тася нервно закурила.
— А что же думал Киндервейзе?
— Киндервейзе ваш, — сказал Дорогов, — наверное, знал о Гуй-Чжоу не больше, чем вы.
— Назад доедете скоро, — ободрил девушек Тенишевский, — по течению. В Чан Ша сядете на пароход, через две недели будете в Шанхае.
