Земля Тиан - страница 115

— Валериан Платонович, не сердитесь… Вот увидите, я вам мешать не буду… Возьмите меня с собою. Я по горам буду лазить, плавать умею, верхом ездить… по деревьям карабкаться могу… я нигде, никак от вас не отстану…

Тенишевскому тоже пришлось засмеяться.

— Я вижу, что вы от меня не отстаете, — сказал он. — Жаль, что я не догадался еще с утра вас связать.

— Я умею готовить… — продолжала Маруся убеждать его и сделала еще шаг по сходне. — Посмотрите, у меня завтрак уже варится.

Она указала рукою на сампан.

— Вот вам!

Елена обернулась к Тенишевскому:

— Валериан Платонович, возьмите ее, в самом деле. Она об этой поездке мечтает. Разве вы ее не понимаете?

— В том-то и дело, что понимаю, — сказал он, — а она вот ничего понимать не хочет.

Клавдия и Шура уцепились за Тенишевского с двух сторон.

— Возьмите Марусю, Валериан Платонович, дорогой, не обижайте ее… Она вам совсем не помешает… Она храбрая… и сильная… с матросами на бокс дралась! Валериан Платонович, возьмите ее с собой!

Маруся решила, что победа клонится на ее сторону. Она стремительно сбросила с себя сумку, сбежала на берег и кинулась прощаться к Елене. Тенишев-ский махнул рукой.

— Ну хорошо, не драться же и мне с вами «на бокс». Ладно, поехали, Маруся!

Она обернулась к нему и вся просияла.

Сампан давно скрылся за поворотом реки, а Павел Александрович и девушки все еще стояли на берегу и смотрели вслед.

Никто не говорил ни слова, все лица были серьезны. За долгие, полные приключений недели путешествия все сжились друг с другом, стали как будто одной семьей. Теперь, с отъездом Тенишевского, Терентия и Маруси, все чувствовали, что семья эта распалась и провожали уехавших с невольной, искренней грустью.

Шура и Клавдия стояли, обнявшись, у Ангелины на глазах блестели слезы, Тася сидела в стороне на камне и, глядя на воду, курила сигарету. Елена подошла к Дорогову и молча стояла рядом с ним.

С момента возвращения Елены, между ними не было сказано ни одного значительного слова, не произошло никакого объяснения. Но оба они знали, что это и не нужно.

Смерть г-на Лю и разговор с братом Андре как будто провели в психике До-рогова черту, отделившую то, что было, от жизни в которую он вступал теперь. Елена чутьем поняла и почувствовала то, о чем он не говорил, да и не сумел бы сказать. Она поняла самое главное, смысл перемены, произошедшей с ним. Они стояли рядом и смотрели в ту сторону, куда отправился Тенишев-ский.

Утлые свайные домишки сороконожками разбежались по берегу, упираясь в плотный, темно-оранжевый грунт; яркая, сине-зеленая излучина реки казалась нарисованной; крутой срез правого берега, с изумрудной зеленью кустарника, полосой уходил вдаль; поля, поднимавшиеся террасками, увенчанными кружевом рощ, протянулись вправо и влево, насколько хватал глаз. И над всем этим пестрым, сочным пейзажем, вдали, на границе небес, поднялись громады гор.

Туда уехал брат Андре, спокойный, примиренный с собою, знающий свой путь, туда повез он безжизненное тело мечтавшего о величии и славе фанатика — Лю Цзен Тао, туда, в эту страну, простершуюся за горизонтом, уехал и Тенишевский, беспокойный, стремительный сын века и, следом за ним, простая, добрая Маруся. Туда стремились и Дорогов, и Елена, и эти нерассуждающие девушки, которых судьба остановила на пороге таинственной земли, где все они, такие разные, непохожие друг на друга, азиат и европеец, женщина и мужчина, искали свое, каждому из них дорогое и каждому — ценнейшее.

Там ли оно, это ценнейшее? Туда ли, через необозримые пространства земли, сквозь строй страстей и невзгод, через борьбу и трупы лежит путь к сокровищу? Не несет ли его каждый из них с собою? Не ищет ли вдали, в недосягаемом краю, то, что спрятано в нем самом, и если не откроет в своем сердце, то найдет ли на краю земли?

Тяжелые, неизмеримые, высились на западе горы. Они синели, розовели, золотились в солнечной дали, сливались легкой полутенью со стадами наступавших из-за них волнистых облаков.

Это была земля Тиан, древняя, загадочная, недоступная.