Здесь же лежит основная достопримечательность мечети — старинный Коран, подарок стамбульского султана алжирскому дею; каждая страница манускрипта покрыта витиеватым узором орнаментальных виньеток и куфических надписей.
Джамаа аль-Джадид считалась покровительницей рыбаков, поэтому пользовалась большой популярностью среди низших слоев населения, не имевших богатой добычи от морских грабежей. Со стороны моря до сих пор из мечети ведут ступеньки вниз, к рынку, где рыбаки продают свой улов. У входа в мечеть висит молитва о том, «чтобы Аллах останавливал свой взор на каждом воине и каждому из них даровал бы тысячу наград». А в самой мечети беспощадный турецкий трибунал без устали осуждал на смерть невинное население города.
По другую — сторону площади — остатки мечети, известной под названием Аль-Биччини. Ее создатель, итальянец Биччини, принял мусульманство и стал корсаром. Добившись своим разбойничьим промыслом огромных богатств — только на его галерах трудилось свыше трех тысяч рабов, — он, будучи уже Сиди Али Биччин-пашой, воздвигнул в 1623 году мечеть, которой и было дано его имя. По высокой крутой лестнице можно подняться в квадратный зал. Весь внутренний декор уничтожен французами, превратившими мечеть в собор с пышным названием Нотр-Дам де ля Виктуар. В 1860 году был снят и красивый пятнадцатиметровый минарет. К его жалкому, непропорционально малому остатку ныне прикреплен большой громкоговоритель: в Алжире второй половины XX века мечети, как правило, радиофицированы, и пять раз в день вместо муэдзина верующих собирает на молитву… магнитофон.
Вообще французы приложили немало усилий, чтобы уничтожить этот утолок старого Аль-Джазаира, славившийся творениями национальных мастеров. На месте нынешнего, по-современному стандартного здания лицея когда-то стояли две старинные мечети-Сиди-Салем и Аль-Месона. Недалеко от них возвышалась большая октогональная башня, воздвигнутая в память шести деев, якобы избранных и убитых в один и тот же день: так внезапно возникало могущество человека, так легко оно ниспровергалось. Рассказывают, что после убийства всех возможных кандидатов было решено избрать первого, кто пройдет мимо Джамаа аль-Кебир. Им оказался бедный сапожник, которого, несмотря на все его протесты, провозгласили деем. По отзывам современников, в течение своего короткого царствования он проявил немалый государственный талант.
И наконец, в глубине площади высятся купола мечети Кечава, художественно-архитектурный облик которой видоизменялся с каждым поворотом истории города. Когда-то на этом месте стояла скромная усыпальница одного из благочестивых мусульман, признанного святым — марабутом. Затем в 1794 году при дее Хасане над нею был возведен огромный трансепт, архитектура которого также вдохновлена турецкими мечетями, причем строгость стиля, присущая ранней архитектуре Аль-Джазаира, была к этому времени уже нарушена. Поэтому так не похожа она на скромные старинные мечети, стоящие на берегу моря. Некоторая витиеватость и, я бы сказала, игривость свойственны каждому ее элементу: высокий центральный купол окружен четырьмя полусферическими куполами, поднятыми вверх на высоких башнях, фасад отмечен портиком из трех арок, орнамент из фаянсовой глазури сверкает яркой голубизной, консоли имеют скорее декоративное, чем строительное назначение, каменный фриз зазубрен, башни украшены арочными нишами-оконцами внизу и двухъярусными галереями наверху, а полукруглый верх центральной части фасада прорезают два больших сдвоенных окна.
Такое же разнообразие отделочных деталей встречает вас и внутри. Широкая гранитная лестница ведет в молитвенный зал, к нему больше подходит определение «парадный зал». Высокие разноцветные колонны с коринфскими капителями, высеченные из цельных глыб итальянского мрамора, величественны и нарядны. На сводах зала — арабески из алебастра, которые по своему узору сливаются с арабесками на изразцах аркад, расположенных вдоль мечети. Стены обильно украшены эпиграфическим орнаментом, органично включающим текст надписей в сложный декор. Как известно, каллиграфия особенно поощрялась исламом, и суры Корана служили в мусульманском искусстве дополнительным орнаментальным мотивом.
