Вообще вся моя техника доставляла мне массу неудобств. Во-первых, тяжело: два фотоаппарата (с черно-белой и цветной пленкой), кинокамера и иногда магнитофон весят немало; во-вторых, я не могу не понимать несуразность своего вида — словно елка, увешанная игрушками; а в-третьих, оказывается, это небезопасно…
Особенно рискованно было пользоваться кинокамерой. Если в фотоаппарате у меня наводка на резкость постоянная и к тому же щелкнуть затвором можно быстро, мимоходом, то, снимая кинокамерой, нужно, удобно расположившись, замереть на месте и достаточно долго и громко жужжать. Хорошо, если рядом не было людей. Уважая законы страны, я старалась обычно снимать то, что дозволено, — архитектуру, пейзажи. Благодарный материал ждать не приходилось…
Центральное место на площади занимает белоснежная каменная громада, покрытая сверху диковинной яичной скорлупой, огромной по размеру. Это Джамаа аль-Джадид, или Рыбачья мечеть, за куполом которой теряется даже высокий минарет Джамаа аль-Кебир. По сравнению с другими мечетями Алжира она подверглась наименьшим переделкам и существует сейчас почти в первоначальном виде. Построена эта мечеть в 1660 году ханифитами, к которым относили себя турецкие янычары. Легенда воскрешает кровавую историю создания мечети: генуэзские рабы, воздвигавшие Джамаа аль-Джадид под руководством местного архитектора Хадж аль-Хабиба, якобы тайно придали ей в плане форму креста и поплатились за это жизнью — были сожжены янычарами заживо. Однако, по всей вероятности, это всего лишь легенда, а своеобразие плана мечети объясняется тем, что автор просто перенес на алжирскую землю принципы турецкой архитектуры с типичной для главного пространства формой правильного греческого креста с короткими концами (как в соборе св. Софии в Стамбуле).
Джамаа аль-Джадид — типично купольная мечеть, причем купол ее, выложенный из кирпича горизонтальными рядами, овальный и завершается наверху почти острием. Форма и размеры купола, особенно в сочетании с четырьмя маленькими октогональными куполами, расположенными по углам и объединенными сводами, подчиняют себе все строение в целом. Толщина кладки до трети высоты купола увеличена выступом, что значительно укрепляет его основание. В своей нижней части купол соединяется с барабаном и опирается не на тромпы, то есть пересекающие углы перекрытия, свойственные другим куполам мечетей Алжира, а на паруса, треугольные сферические своды, позволяющие возвести купол над прямоугольным в плане молитвенным залом, как это и наблюдается в большинстве мечетей Стамбула. Единственный элемент, придающий мечети магрибинский силуэт, — это традиционный квадратный минарет с венчанием в виде небольшого фонаря наверху. Все четыре стороны его украшены цветными овальными углублениями, а в XIX веке над ними были водружены огромные башенные часы. Впрочем, надо сказать, что минарет с этими цветными пятнами смотрится совсем отдельно, вне здания мечети, ибо ей противопоказан какой-либо другой цвет, кроме белого. И никакой декоративности — разве лишь несколько окон в гладкой стене да алебастровый зубчатый венец, напоминающий вертикально стоящие листья. При первом взгляде на мечеть возникает ощущение целостности и монолитности. Свободное пространство вокруг усиливает это впечатление — с одной стороны широкая ровная площадь, с другой — беспредельная даль Средиземного моря.
Никакого парадного входа нет. Оставив у маленькой дверцы обувь, вхожу в молитвенный зал. Интерьер мечети своей декоративностью значительно отличается от подчеркнутой строгости Джамаа аль-Кебир. Высокий белый купол изнутри испещрен традиционной узорчатой резьбой, превращающей в мусульманском искусстве стук (штукатурка из смеси алебастра с глиной) и камень в послушные кружева. Для женщин оборудован верхний ярус нефа, обнесенный резной деревянной балюстрадой. На итальянском мраморе минбара поблескивают лучи солнца, с трудом проникающие сюда через узкие решетчатые оконца. Михраб, размещенный в юго-восточной стене, украшен керамикой с узором из арабесок. На арке михраба арабская надпись: «Восхваляй Аллаха единственного. Ибо Аллах одарил своей милостью нашего повелителя Мухаммеда. Пусть Аллах дарует и вам свое милосердие. С рвением и прилежанием воздвигал эту мечеть, поклонялся Аллаху, надеялся на снисхождение своего повелителя и посвятил себя священной войне во имя любви к Аллаху — Хадж аль-Хабиб, да поможет ему Аллах!» Благодаря таким надписям история архитектуры и сохранила имена далеких зодчих.
