— Какая прелесть! А когда его построили?
— В конце девятнадцатого века. Плюс всякая модернизация.
Роберта перевела взгляд на Клемента.
— И когда-нибудь этот дом станет вашим.
— Да, — серьезно ответил он. — Вместе со всей прилагающейся к нему ответственностью.
— А ваши сестры?
— Тут-то и начинается ответственность. — Клемент вылез из машины и, обойдя вокруг капота, подал руку Роберте. — Вперед! Я покажу вам дом, а потом пойдем есть. — И он указал на строение, стоящее в некотором отдалении от дома.
Клемент провел гостью по анфиладе парадных комнат, с удивительно низкими — для дома, построенного в девятнадцатом веке, — потолками, но при этом просторных, светлых и уютных. Обставленные антикварной мебелью, они были образчиком вкуса и при этом имели жилой вид.
— Нравится мне ваш дом, — сказала Роберта, когда Клемент закрывал за ними дверь.
— И мне тоже. Но иногда он кажется мне камнем на шее.
— Почему?
— Наступит время, и мне придется им заниматься, хотя надеюсь, что не скоро. — Клемент улыбнулся, когда они подошли к бывшим конюшням. — Моя берлога не такая грандиозная, зато все интерьеры — мои. И предупреждаю, мой вкус отличается от маминого.
Клемент оказался прав. После приглушенных пастельных тонов дома его комнаты оказались сюрпризом. Выкрашенные в яркие чистые цвета стены служили роскошным фоном для темных дубовых балок, гармонируя с вымощенным плитками полом и с добытыми за годы «охоты» раритетами.
Вся бытовая техника на выкрашенной охрой кухне были вполне современные, но круглый дубовый стул и стулья с высокими резными спинками очень походили на кухонную мебель Финьюкейн-фарм. В изумрудно-зеленой столовой стоял темный длинный стол — как из монастырской трапезной. А в небольшой прихожей на фоне небесно-голубой стены висела полка со старинными оловянными пивными кружками. Но гостиная и кабинет были не такие яркие. В гостиной, выкрашенной в янтарный цвет, стояли высокие часы, в камине уже лежали дрова, а перед громадным окном, переделанным из главного входа в конюшни, размещалась просторная софа.
Клемент указал на лестницу.
— Ванная комната наверху. Не желаете ли освежиться?
Поднявшись наверх, Роберта не смогла побороть искушения и заглянула в спальню Клемента, где медные детали огромной кровати гармонировали с темно-оранжевыми стенами.
Клемент ждал Роберту у подножия лестницы.
— Как вам мое жилище?
— Впечатляет. — Роберта чуть улыбнулась. — Я заглянула в спальню. Кровать просто фантастическая!
— Тоже добыл на аукционе, как и большую часть прочих старинных вещей. Есть хотите?
— Ну, с голода не умираю. Может, по сандвичу?
— Разумно. Кулинар я посредственный. — Клемент провел Роберту в кухню. — Садитесь за столь. С чем хотите сандвичи?
— На ваш вкус.
Движения Клемента были ловкими и аккуратными. И совсем скоро на столе перед Робертой стояло блюдо с сандвичами.
— Угощайтесь.
— Чудесно! — воскликнула Роберта, наслаждаясь авокадо и пармской ветчиной.
Хозяин улыбнулся.
— Спасибо, мисс, я рад, что вам понравилось. Должен признать, что вчера, занимаясь покупками, я на всякий случай накупил деликатесов.
Значит, он еще вчера все распланировал!
— Мне нравится ваш подбор цветов в интерьерах, — сказала Роберта, беря следующий сандвич.
— Некоторые говорят, что цвета кричащие.
Она покачала головой.
— Нет, на мой взгляд, с черными балками все получилось как надо. А спальня просто роскошная.
— Когда я ее наполовину выкрасил, цвет показался мне настолько резким, что я едва не передумал.
— Что? Вы сами красили спальню?
Клемент посмотрел на Роберту изучающе.
— Я весь дом сам красил!
— Ух ты!.. — поразилась Роберта. — Извините.
— Не понял. Извините — за что?
— Я была уверена, что младший Кларенс нанял команду декораторов…
— Но почему вы решили, что я какой-то бездельник-плейбой? — спросил Клемент и показал свои крепкие руки. — Я и черной работы не боюсь, хотите верьте, хотите нет. Я, конечно, четвертый из Кларенсов Братер-коля, но трудился ничуть не меньше человека, которому самому приходится пробивать себе дорогу. — Его лицо потемнело. — Вот мои сестры, они отказываются думать, что наши родители смертны.
