Сначала записали имя, фамилию, адрес свидетельницы и мнимой жертвы.
– Нет правда, я ошиблась, – нервничала свидетельница. – Я пойду. У меня дежурство.
– Мы обязаны выяснить все до конца, – неумолимо ответил суровый. – Проверь его карманы, Кеннет.
Гнусавый извлек из карманов Мауритсона ряд вполне безобидных предметов. Одновременно продолжался допрос:
– Ваше имя, фамилия?
– Арне Леннарт Хольм, – сказал Мауритсон. – Или просто Леннарт Хольм.
– Адрес?
– Викергатан, шесть.
– Имя и фамилию он правильно сказал, – подтвердил гнусавый. – Вот его водительское удостоверение, тут так и написано – Арне Леннарт Хольм. Все, как он говорит.
Первый полицейский обратился к пожилой даме:
– У вас что-нибудь пропало?
– Нет.
– Зато у меня скоро пропадет терпение, – злилась блондинка. – Как ваша фамилия?
– Это не имеет отношения к делу, – отпарировал полицейский.
– Да не волнуйтесь вы так, – мягко сказал Мауритсон.
– У вас что-нибудь пропало? – снова спросил полицейский.
– Нет, вы же только что спрашивали, – ответила дама.
– Какие ценности у вас были при себе?
– Шесть крон и тридцать пять эре в кошельке. Кроме того, проездной билет и пенсионное удостоверение.
– Все на месте?
– Да.
Полицейский захлопнул записную книжку, важно посмотрел на задержанных и сказал:
– Так, вопрос ясен. Вы двое можете идти. Хольм останется.
Мауритсон рассовал по карманам свое имущество.
Продуктовая сумка стояла на полу около двери, из нее торчал длинный огурец и шесть стеблей ревеня.
– Что у вас там в сумке? – спросил полицейский.
– Продукты.
– Продукты? А ну-ка, Кеннет, проверь.
Гнусавый принялся выкладывать продукты на скамейку, куда его коллеги обычно бросали свои фуражки и портупеи, когда заходили в участок передохнуть.
Мауритсон невозмутимо наблюдал за его действиями.
– Так, – говорил Кеннет, – все точно, в сумке продукты, как показал Хольм, вот хлеб… масло… сыр… ревень… кофе – да, все так, как показал Хольм.
– Ясно, – подытожил суровый. – Вопрос исчерпан. Клади продукты обратно, Кеннет.
Он подумал, потом обратился к Мауритсону:
– Так вот, господин Хольм. Вышло недоразуменье. Но вы сами понимаете, такая у нас служба. Мы сожалеем, что на вас пало подозрение в преступлении. Надеемся, вы на нас не в претензии.
– Что вы, что вы, – сказал Мауритсон. – Вы только исполняли свой долг.
– Всего доброго, господин Хольм.
– Всего доброго, всего доброго.
Дверь отворилась, вошел еще один полицейский, одетый в серо-голубой комбинезон. Он вел на поводке овчарку, а в свободной руке держал бутылку лимонада.
– Фу, жарища! – вздохнул он, бросая фуражку на скамейку. – Сидеть, Джек.
Сорвал с бутылки колпачок и поднес ее ко рту. Повернулся к собаке и сердито повторил:
– Сидеть, Джек!
Пес послушался, но тотчас встал опять и принялся обнюхивать сумку Мауритсона.
Мауритсон пошел к двери.
– Всего вам доброго, господин Хольм, – сказал Кеннет.
– Всего доброго, всего доброго, – отозвался Мауритсон.
Пес уже всю голову засунул в сумку.
Мауритсон отворил дверь левой рукой, а правую протянул за сумкой. Пес зарычал.
– Минутку, – сказал полицейский в комбинезоне.
Коллеги вопросительно посмотрели на него. Мауритсон оттолкнул голову собаки и поднял сумку с пола.
– Ни с места! – Полицейский поставил бутылку на скамью.
– Простите?.. – озадаченно произнес Мауритсон.
– Эта собака натаскана на наркотики, – сказал полицейский, поднося руку к кобуре.
