Так или иначе, мешкать нельзя, надо принимать экстренные меры.
И Мауритсон спросил:
– Кто занимается ограблениями банков?
– Бульдо… – вырвалось у Якобссона.
– Бульдозер Ульссон, – живо договорил Мауритсон.
– Прокурор Ульссон, – поправил его Якобссон. – Стучать собираешься?
– Я мог бы кое о чем осведомить его.
– А ты осведоми меня.
– Речь идет о секретных сведениях, – ответил Мауритсон. – Неужели трудно позвонить ему?
Якобссон задумался. Он прекрасно помнил, как начальник ЦПУ и его подручные говорили, что ограбления банков важнее всего. Только одно преступление считалось еще страшнее – забрасывать яйцами посла Соединенных Штатов.
Он пододвинул к себе телефон и набрал номер штаба спецгруппы. Бульдозер тотчас взял трубку.
– Ульссон слушает.
– Это Хенрик Якобссон говорит. Мы тут задержали одного за наркотики, уверяет, будто ему что-то известно.
– Насчет банков?
– По-видимому.
– Сейчас буду, – ответил Бульдозер.
Он вломился в кабинет, горя от нетерпения.
Диалог был недолгим.
– Так о чем вы хотели нам поведать?
– Господина прокурора интересуют двое по фамилии Мальмстрём и Мурен?
Бульдозер даже облизнулся.
– Очень, очень интересуют! И что же именно вам известно, господин Мауритсон?
– Мне известно, где находятся Мальмстрём и Мурен.
– Сейчас находятся?
– Да.
Бульдозер возбужденно потер руки. Потом как бы спохватился:
– Надо думать, господин Мауритсон собирается предложить какие-то условия?
– Мне хотелось бы обсудить этот вопрос в более уютном месте.
– Гм-м. Мой кабинет на Кунгсхольмсгатан вас устроит?
– Вполне, – ответил Мауритсон. – Насколько я понимаю, господину прокурору теперь нужно переговорить с этим господином?
Лицо Якобссона ничего не выражало.
– Совершенно верно, – горячо подтвердил Бульдозер. – Посовещаемся, Якобссон? Без посторонних.
Якобссон кивнул, покоряясь судьбе.
Якобссон был человек практичный. Зачем понапрасну трепать себе нервы?
Он не был близко знаком с Бульдозером Ульссоном, но достаточно наслышан о нем и понимал, что сражаться нет смысла, все равно исход боя предрешен.
Помещение было очень скромное – голые стены, письменный стол, два стула, шкаф для папок. И все, даже ковра не было.
Якобссон спокойно сидел за столом.
Бульдозер метался по комнате, заложив руки за спину и наклонив голову.
– Только один сугубо технический вопрос, – сказал он. – Мауритсон арестован?
– Нет. Еще нет.
– Отлично. Превосходно. Тогда, собственно, и совещаться не о чем.
– Возможно.
– Хочешь, позвоним начальнику цепу. Члену коллегии, начальнику управления.
Якобссон покачал головой. Он хорошо знал названных боссов.
– Тогда заметано?
Якобссон промолчал.
– И ты в накладе не останешься. Теперь ты знаешь этого субчика и будешь держать его на примете. Пригодится.
– Ладно, я поговорю с ним.
– Вот и прекрасно.
Якобссон вернулся к Мауритсону, смерил его взглядом и сказал:
– Так вот, Мауритсон, я тут поразмыслил… Ты получил сумку от неизвестного лица для передачи другому неизвестному лицу. Всякое бывает. Доказать, что ты говоришь не правду, будет нелегко. Короче, мы воздерживаемся от ареста.
– Ясно.
– Товар мы, конечно, конфискуем. Но ведь ты мог и не знать, что передаешь.
– Меня отпустят?
– Отпустят, отпустят. При условии, что ты переходишь в распоряжение Бульд… в распоряжение прокурора Ульссона.
Бульдозер, должно быть, слушал за дверью – она распахнулась, и он ворвался в кабинет.
– Давай, поехали!
– Прямо сейчас?
– Потолкуем у меня.
– Конечно, конечно, – сказал Мауритсон. – С удовольствием.
– Да уж не иначе, – обещал Бульдозер. – Привет, Якобссон.
Якобссон молча проводил их безучастным взглядом.
Он ко всему привык.
Десять минут спустя Мауритсон был доставлен в штаб спецгруппы. Его приняли как почетного гостя и усадили в самое удобное кресло, а кругом расположились блистательные детективы. В том числе Колльберг, который держал в руках памятку Мауритсона:
– Дюжина трусов и пятнадцать пар носков. Это для кого?
– Две пары Мурену, остальное, наверно, второй себе возьмет.
– Он что – бельем питается, этот Мальмстрём?
– Да нет, просто никогда не отдает белье в стирку, каждый раз новое надевает. И непременно французское, а его только у «Морриса» купить можно.
