Исследователь внушения понимает, что люди, собравшиеся на бдение, не только подвержены воздействию эффекта «единого сознания», возникающего по законам психологии толпы, и потому их способность к сопротивлению ослабляется, но они находятся под влиянием еще двух очень сильных форм мысленного внушения. Добавляется мощное юз-действие лидера, очень сходное с внушением гипнотизера, а также внушение имитиации, связанное с воздействием всей толпы на индивида.
Как замечает в своих психологических исследованиях Дер-кхейм, средний индивид «запуган массой» — окружающей его толпой — и испытывает своеобразное психологическое воздействие, исходящее просто от большого количества людей. Внушаемый человек не только попадает под влияние проповедника и возгласов его слушателей; он попадает также под непосредственное влияние окружающих, тех, кто рядом с ним испытывает эмоции и проявляет их внешне. Действует не только голос пастуха, но и звук колокольчика вожака и имитативная тенденция стада, которая заставляет овцу прыгать, потому что прыгнула предыдущая овца (и так далее, пока не прыгнет самая последняя); нужна лишь сила примера вожака, чтобы привести в движение все стадо. Это не преувеличение — человек в минуты паники, страха или любой другой сильной эмоции проявляет имитативную тенденцию овцы, тенденцию стада скота или табуна лошадей «понести», следуя примеру вожака.
Для того, кто хорошо знаком с работой лабораторий психологии, ясна очень большая аналогия между феноменами религиозного бдения и гипнотического сеанса В обоих случаях внимание и интерес привлечены необычной процедурой; элементы тайны и благоговения внушаются словами и действиями, рассчитанными на пробуждение некритического восприятия; чувства притупляются монотонной речью, произносимой, однако, выразительным и повелительным тоном; и наконец, внушение произносится безапелляционным, внушающим голосом, знакомым всем посетителям гипнотических сеансов. Субъект в обоих случаях подготовлен к финальному внушению или приказу предыдущими, менее значительными внушениями и приказами, типа «Встань» или «Смотри сюда» и т. д. — в случае гипноза — и «Все, кто так думает, встаньте» и «Все, кто хочет стать лучше, встаньте» и т. д. — в случае религиозного проповедника. Внушаемые субъекты уже на ранних стадиях привыкают к подчинению. И наконец финальный приказ «Вставайте — немедленно — сюда — немедленно — идите,я говорю, идите, идите, ИДИТЕ!» и т. д.; все вскакивают, бросаются вперед. Все это почти совершенно одинаково как в гипнотическом эксперименте или сеансе, так и в религиозном бдении. Каждый хороший религиозный лидер способен стать хорошим гипнотизером, и каждый хороший гипнотизер может стать хорошим религиозным проповедником, если это его заинтересует.
Во время бдения проповедник, делающий внушение, обладает преимуществом: он может сломить сопротивление слушателей, обратившись к их чувствам и эмоциям. Рассказы о матери, доме и небе; песни типа «Скажите маме, что я буду с ней»; обращение к самым интимным и священным ассоциациям из прошлого — все это вызывает у слушателя состояние эмоциональной восприимчивости и делает особенно податливым к внушениям. Дети и истерические женщины особенно податливы на такое внушение. Чувства их возбуждены, на волю действуют молитвы, песни и личные обращения проповедника и окружающих.
В этот момент возрождаются самые святые воспоминания, на мгновение восстанавливается прежнее состояние ума. «Где же сегодня мой мальчик» вызывает слезы у тех, для кого священны воспоминания о матери, и слова о том, что мать находится на благословенном небе, а ребенок отрезан от нее, если не принял веру, способны многих побудить к действиям. Во время бдения используется и элемент страха — конечно, не в таких размерах, как раньше, но все же значительно и более тонко. Аудитории внушается страх перед внезапной смертью в необращенном состоянии, и проповедник спрашивает: «Почему это не может случиться сейчас — сегодня вечером?» И его слова сопровождаются гимном: «Чего же ты ждешь, дорогой брат?» Как говорит Дейвенпорт:
