«Хорошо известно, что использование символических образов сильно действует на эмоции аудитории. Словарь проповедников изобилует такими образами: крест, корона, ангельская лента, ад, небо. Яркое воображение, сильные чувства и вера — состояния разума, благоприятные для внушения и импульсивных действий. Известно также, что влияние толпы очень сильно и принудительно сказывается на индивидуальном грешнике. Обращение на таких бдениях начинается с легкого социального давления и иногда не выходит за его пределы. Проповедник в молитвах и проповеди обличает и запрещает все новые мысли и идеи. Все это повышает восприимчивость к внушению. И если внушение проводит человек с таким высоким гипнотическим потенциалом, каким обладали братья Уэсли, отдельные члены толпы впадают в состояние, напоминающее истерию. И даже если этот пункт не достигнут, все равно слушатели оказываются очень податливы к внушениям».
Те, кто поддается внушению, подвергаются дальнейшей обработке проповедником или его помощниками. Таких людей призывают отказаться от собственной воли и «предоставить все Господу». Им говорят: «Отдайтесь Господу сейчас, немедленно, в эту минуту»; или «Поверь сейчас — и ты спасен»; или «Разве ты не отдашь себя Иисусу?» и т. д. С ними и о них молятся, им на плечи кладутся руки; все эти эмоциональные внушения заставляют грешников «сдаться».
Старбак в «Психологии религии» приводит рассказы тех, кто был обращен на подобных бдениях. Один их таких людей пишет:
«Моя воля казалась в полном подчинении других, особенно проповедника М. Никакого интеллектуального элемента не осталось. Чистое чувство. За ним последовал период экстаза. Я хотел делать добро и призывал к тому же остальных. Но состояние моральной экзальтации продолжалось недолго. За ним последовало возвращение к ортодоксальной религии».
Вот что говорит Дейвенпорт в ответ на возражение, что прежние методы обращения во время бдений ушли вместе с грубой теологией прошлого:
«Я особенно это подчеркиваю, потому что хотя использование иррационального страха в бдениях в основном прекратилось, не прекратилось использование элементов гипноза. Напротив, оно только усилилось, потому что не стало воздействия ужаса. И, конечно, это вовсе не «духовная» сила в высоком и ясном смысле, скорее она жуткая, аномальная и тайная. Сам метод должен быть тщательно очищен, прежде чем приобретет какую-нибудь духовную ценность. Он примитивен и относится к миру животных, к первобытным средствам. В такой грубой форме его используют кошки, когда охотятся на беспомощных птиц, или индейские шаманы во время своих магических танцев. Использование такого метода по отношению к маленьким детям — что нередко случается — в высшей степени опасно из-за их сильной внушаемости. Не вижу, каким образом судороги и внушение в самых грубых формах могут быть полезны даже закоснелым грешникам, а относительно большинства людей это самое настоящее злоупотребление. Мы стараемся не допустить знахарства в акушерстве. Вообще тех, кто способствует деликатному процессу рождения нового существа, следует специально готовить и настраивать против психологического знахарства».
Те, кто одобряет методы, используемые во время бдений, признают, что умственное внушение играет в них большую роль, но считают, что оно может быть использовано как в дурных целях, так и в хороших— для блага людей или наоборот. Признавая это, такие добрые люди считают внушение во время бдений «законным методом нападения на крепость дьявола». Но если тщательно рассмотреть все последствия, аргумент оказывается несостоятельным. Прежде всего эмоциональное, невротическое, истерическое состояние, испытываемое во время бдений, отождествляется с духовным подъемом и моральным возрождением, сопровождающими истинные религиозные чувства. Подделка приравнивается к подлинному — злые лучи психически больной луны с оживляющими лучами духовного солнца. Гипнотическое состояние приравнивается к истинной духовности. Для тех, кто знаком с этими двумя классами состояний, между ними огромная разница.
