О нет. Нас застукали. Я резко втягиваю в себя воздух и что есть силы щипаю Така. Эта выходка и правда не лучшая из его идей. Я гадаю, возникнет ли у Карлоса желание отомстить мне за печенье.
— Мы просто хотели узнать, подошла ли тебе тетрадь Киары, — говорит Так, ни капли не смутившись тем фактом, что его поймали, и выдумывая на ходу полнейшую чушь. — Или тебе нужны отдельные листы? В случае чего мы можем найти для тебя и такие.
— Ага, — говорит Карлос.
Так протягивает ему руку.
— Кстати, не думаю, что мы официально знакомы. Я Так. Знаешь, рифмуется с мастак.
— И мудак, — добавляет Карлос.
— Да, с этим тоже, — без заминки отвечает Так. Он тычет пальцем в Карлоса. — А ты скор на язвительные ответы, амиго.
Карлос отмахивается от руки Така.
— Я тебе не амиго, придурок.
У Така звонит телефон. Он достает его из кармана и говорит в трубку: «Буду через минуту», после чего поворачивается ко мне.
— Ну что ж, мне пора. Мой отчим заставляет нас с мамой идти на какой-то глупый мастер-класс по вязанию узлов. Киара, увидимся завтра в школе. — Он переводит взгляд на Карлоса. — И с тобой увидимся, амиго.
Спустя секунду он уже исчезает из виду, оставив меня с Карлосом в коридоре наедине. Карлос подходит ко мне и пристально смотрит — это выглядит устрашающе. Он похож на пантеру, которая вот-вот бросится на жертву, или вампира, готового высосать кровь у любого, кто встанет на его пути.
— Кстати, мне не нужна была бумага. Твой парнишка Так был прав. Я просто рылся в твоих ящиках. — Он возвращается в свою комнату, но оборачивается, чтобы посмотреть на меня, прежде чем закрыть дверь. — Эти стены тонкие, как бумага. Думаю, ты захочешь принять это к сведению, когда будешь в следующий раз обсуждать меня со своим бойфрендом, — говорит он и со стуком захлопывает дверь.
ВЕЧЕРОМ МЕНЯ ВЫЗЫВАЮТ в домашний кабинет профессора. Я жду его ярости. Честно, я хочу увидеть его разъяренным. Если он или тот судья из тюряги надеялись, что, поместив меня сюда, они смогут меня исправить, пусть подумают еще раз. У меня инстинкт сопротивляться всякий раз, когда кто-то пытается контролировать мою жизнь или окрутить еще большим количеством правил.
Профессор Вестфорд переплетает пальцы и подается вперед в кресле, стоящем напротив дивана, на котором сижу я.
— Чего ты хочешь, Карлос? — спрашивает он.
Что? Я немного сбит с толку. Я не ожидал, что он скажет что-то подобное. Я хочу вернуться в Мексику и продолжить жить по своим правилам. Или уехать в Чикаго, где живут мои друзья и кузены, среди которых я вырос… И я абсолютно точно не хочу говорить ему, что хочу, чтобы mi papá был жив.
Когда я не отвечаю, Вестфорд вздыхает.
— Я знаю, что ты непростой парень, — говорит он. — Алекс сказал мне, что тебе тяжело пришлось в Мексике.
— И что?
— А то, что я хочу, чтобы ты знал, Карлос: здесь ты можешь построить новую жизнь. Ты оступился, но можно начать все сначала. Алекс и ваша мать хотят для тебя только лучшего.
— Послушайте, Дик. Алекс меня совершенно не знает.
— Твой брат знает тебя лучше, чем ты думаешь. И вы с ним похожи куда больше, чем тебе хочется признавать.
— Вы только познакомились со мной. Вы тоже меня не знаете. И, честно говоря, я не питаю к вам особого уважения. Вы впустили в свой дом парня, которого арестовали за наркотики. Почему вы так спокойны, когда я здесь?
— Ты не первый юноша, которому я помогаю, и не станешь последним, — уверяет меня он. — И мне, должно быть, стоит тебя предупредить, что, прежде чем получить докторскую степень, я служил в армии. Я видел больше смертей, и пушек, и плохих парней, чем ты когда-либо увидишь в своей жизни. Может, мои волосы уже и седые, но я такой же несгибаемый, как и ты, когда это необходимо. Думаю, мы поладим. Теперь давай вернемся к тому, для чего я позвал тебя сюда. Чего ты хочешь?
Лучше мне сказать что-нибудь, что отобьет у него желание со мной возиться.
— Хочу вернуться в Чикаго.
Вестфорд откидывается на спинку стула.
— Хорошо.
— Что значит «хорошо»?
Он поднимает руки:
— «Хорошо» — значит хорошо. Ты следуешь моим правилам до зимних каникул, и я слетаю с тобой в Чикаго. Обещаю.
