— Она хочет знать, настолько же ли мне плохо, как и ей, — говорит Алекс, читая сообщение Бриттани.
Свет экрана, упавший на его лицо, выявил все. Он по-прежнему безнадежно и до тошноты влюблен в Бриттани. Я бы над ним посмеялся, если бы не думал, что на моем лице было точно такое же выражение, когда я проснулся рядом с обнаженной Киарой, прижавшейся к моей груди, и понял, что лучше умру, чем проживу еще один день без нее. Я знал ее совсем недолго, но даже просто смотреть на нее казалось… правильным. С ней я чувствую себя… дома. Может, это и не имеет никакого смысла для других, зато имеет для меня.
— Йоу, Алекс, просто напиши ей, что ты в полном раздрае и что сделаешь все что угодно, чтобы вернуть ее… даже если для этого понадобится поужинать с ее глупыми предками и целовать ее жемчужно-белую задницу следующие лет семьдесят или около того.
— Да что ты понимаешь в отношениях и жемчужно-белых задницах? Забудь. Не хочу знать ответ на последний вопрос. — Он уходит в ванную с моим телефоном и запирается там.
Пока Алекса нет в комнате, я могу воспользоваться его пустой кроватью. Он будет в ванной довольно долго, переписываясь со своей бывшей девушкой, пока не убедит ее вернуться к нему. Думаю, я правильно сделал, написав ей прямо перед приездом сюда и предполагая, что она, скорее всего, не спит и мается не меньше моего брата. Там, на причале, когда я перебирал длинные волосы спящей в моих объятиях Киары, меня накрыл парализующий страх. Я понял, что те чувства, которые я испытывал к Дестини, были ничем по сравнению с теми, что зарождались во мне по отношению к Киаре.
Это испугало меня, и я запаниковал. Мне нужно было убраться подальше от нее, чтобы все взвесить. Находясь рядом с ней, я куда охотнее мечтаю о нашем будущем, чем фокусируюсь на реальности, которая сводится к тому, что в конце месяца я уеду из Колорадо. Как сказал Кено, другого выбора у меня попросту нет.
В следующий момент Алекс будит меня.
— Просыпайся, — велит он.
— Мне бы еще пару часов поспать.
— Не выйдет, — говорит он. — Уже полдень. И тебе пришло сообщение.
Снова Бриттани. Лучше им двоим поскорее помириться, чтобы у меня было одной заботой меньше.
— Я же сказал тебе, напиши ей и дай понять, что сделаешь все, чтобы вернуть ее.
— Сообщение не от Брит.
Я открываю один глаз.
— От Киары?
Он пожимает плечами.
— Одно сообщение — от нее.
Я резко сажусь в кровати, так что кровь приливает к голове.
— Чего она хотела?
— Она хотела знать, в порядке ли ты. Я ответил ей, что ты переночевал здесь и все еще не проснулся. Но еще тебе упало голосовое сообщение от Девлина. Он хочет встретиться сегодня вечером.
Я потираю рукой шею: она тут же начала затекать от напряжения.
— Что ж, видимо, это все. Нет смысла надеяться на то, что он про меня забыл. Он потратил слишком много сил, вербуя меня. Я не вижу выхода, Алекс.
— Выход есть всегда. — Он бросает мне полотенце. — Прими душ и одевайся. Можешь взять что-нибудь из моей одежды. Поторопись, у нас мало времени.
Алекс везет меня в Боулдерский кампус. Я иду следом за ним по корпусам, но замираю, когда мы подходим к двери, на которой написано «Ричард Вестфорд, профессор психологии».
— Почему мы здесь? — спрашиваю я брата.
— Потому что он может нам помочь. — Алекс стучит в дверь профессора.
— Входите, — говорит Вестфорд, поднимая взгляд от стола.
— Привет, мальчики. Полагаю, вы с Киарой хорошо провели время прошлой ночью. Колин сказала утром, что она все еще спит, так что у меня не было возможности спросить у нее.
— Было весело, — бормочу я. — Киара…
— С ней бывает непросто, знаю. Она не дает нам с женой расслабиться.
— Я хотел сказать потрясающая, — говорю я. — Ваша дочь потрясающая.
— Неправильно с моей стороны было бы присваивать себе все лавры. Колин отлично воспитала наших детей. Киаре просто нужно было выбраться из своей раковины. Спасибо тебе, что сводил ее на бал. Я знаю, что для нее это очень важно. Но я уверен, что Алекс хотел встретиться не просто для того, чтобы обменяться любезностями. Что у вас случилось?
— Расскажи ему все, что рассказал мне, — велит мне Алекс.
