, и это чертовски меня пугает. Меня трясло всю ночь от этого осознания. Я пытался это отрицать, пытался заставить тебя поверить, что я хочу тебя только на одну ночь, но все это было враньем. — Я люблю тебя, Киара, — говорит он, прежде чем его губы встречаются с моими.
— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ делаешь? — спрашивает Алекс, когда я появляюсь в его квартире в пять утра.
— Снова сюда въезжаю, — говорю я, протискиваясь внутрь. По крайней мере до тех пор, пока мы с Кено не исчезнем ближе к концу месяца.
— Ты должен быть у Вестфордов.
— Я больше не могу там жить, — говорю я ему.
— Почему это?
— А я-то надеялся, что ты не спросишь.
Мой брат кривится, когда задает свой следующий вопрос.
— Ты совершил что-то противозаконное?
Я пожимаю плечами.
— Возможно, для каких-то штатов. Слушай, Алекс, мне больше некуда идти. Хотя, наверное, я мог бы присоединиться к шпане, живущей на улице из-за того, что их братья тоже вышвырнули их из дома…
— Не неси чепуху, Карлос. Ты знаешь, что не можешь здесь оставаться. Суд так постановил.
Есть постановление суда или нет, я не могу пользоваться добротой Вестфорда. Он один из тех хороших парней, какие, я думал, существуют только в кино.
— Я переспал с профессорской дочкой, — признаюсь я. — Так могу я остаться у тебя или нет?
— Пожалуйста, скажи, что это шутка.
— Не могу. Это был бал, Алекс. И прежде чем отчитывать меня за это, вспомни, что в первый раз ты оттрахал Бриттани на спор — на полу автомастерской нашего кузена — в ночь на Хеллоуин, ни больше, ни меньше.
Алекс трет пальцами виски.
— Ты ничего не знаешь о той ночи, Карлос, так что перестань вести себя, как будто понимаешь что-либо. — Он садится на кровати и обхватывает голову руками. — Прости, что спрашиваю, но я должен знать… вы пользовались защитой?
— Я похож на идиота?
Алекс поднимает бровь.
— Ладно, — говорю я. — Я тот еще идиот, не спорю. Но да, на мне был презерватив.
— Ну хоть в чем-то ты не напортачил. Можешь остаться на ночь, — говорит Алекс, бросая мне подушку и одеяло из шкафа.
Алекс вернул надувной матрас, так что мне приходится спать на полу. Через десять минут, когда свет уже выключен и я смотрю на тени на потолке, я спрашиваю:
— Когда ты впервые осознал, что влюблен в Бриттани? Ты просто это понял или произошло что-то особенное?
Поначалу он не отвечает, и я уже было решаю, что он уснул. Но потом в тишине слышится его долгий вздох.
— Это было на уроке химии у миссис Петерсон… когда она сказала, что ненавидит меня. А теперь хватит болтать, спи уже наконец.
Я поворачиваюсь на бок и прокручиваю у себя в голове весь вечер, начиная с момента, когда я увидел Киару в черном платье. У меня тогда и впрямь дыхание перехватило.
— Алекс?
— Что? — раздраженно спрашивает он.
— Я сказал ей, что люблю ее.
— Ты не солгал?
Я ни капли не преувеличил, когда говорил, что Киара перевернула мою жизнь с ног на голову. Какая еще девушка стала бы каждый день носить мешковатую одежду, дружить с геем, заикаться, когда нервничает, лепить на зеркало в ванной расписание утреннего приема душа, готовить печенье с магнитами только для того, чтобы насолить мне, чинить тачки, как какой-нибудь парень, и воодушевляться от мысли, что она сама может надеть на меня презерватив? Да она просто ненормальная.
— Я в глубоком дерьме, Алекс, потому что мне кажется, что больше всего на свете я хочу просыпаться с ней каждое утро.
— Ты прав, Карлос. Ты в глубоком дерьме.
— Как мне выпутаться из этой сделки с Девлином?
— Не знаю. Я пока что в такой же растерянности, как и ты, но я знаю, кто мог бы нам помочь.
— Кто?
— Утром расскажу. А сейчас заткнись и дай мне поспать.
Мой телефон звонит, на всю комнату разражаясь пикающим сигналом.
— Кто, черт возьми, звонит тебе в такую рань? — спрашивает Алекс. — Это Девлин?
Я просматриваю сообщение и смеюсь.
— Нет. Это эсэмэс от твоей бывшей девушки.
Алекс буквально выпрыгивает из кровати и выхватывает у меня телефон.
— Что она написала? Почему она отправила сообщение тебе?
— Не теряй штанов, братишка. Она спросила, как прошел вечер, и я написал ей, перед тем как приехать к тебе. Не знал, что она вот так сразу ответит.
