— Джилли, — сказал мне как-то Нэйлор, — ты знаешь, что у моей девушки, Хетти, есть один постоянный клиент — он химик и знает, как синтезировать ЛСД.
— То самое райско-адское средство?
— Вот-вот, именно.
— Ты ей уже закидывался?
— Ага, просто классно, будто сотню косяков разом затянул.
— Я тоже несколько раз от неё улетала. Хетти поставляет мне кислоту, и я её частенько принимаю перед тем, как идти к клиентам.
— А они замечают, что у тебя крыша не на месте?
— Не-а, зато я могу видеть прямо сквозь них.
— Стену комнаты за ними?
— Бывает и так. Но чаще всего только кожа вроде как растворяется в каких-то радужных переливах, и я вижу, что занимаюсь любовью со скелетом. Обалденно; и оргазм невероятный, когда любовь и смерть сливаются в одно.
— Хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, когда ты примешь кислоту?
— А ты мне за это заплатишь?
— Нет, мы же друзья, и вообще я никогда не плачу за секс. Так что, сделаем зверя с двумя спинами, если закайфуем вместе?
— Зависит от того, захочу ли я оттянуться вот так вместе с тобой, когда буду под кайфом. Как-то на сходке с ЛСД я сделала одной девушке куннилингус, и это было очень весело. Мне нравится приходить к клиенту под кайфом от кислоты, это просто писк — прикидываться, что я вообще не употребляю, а сама в таком отъезде, что запросто могла бы поддерживать разговор с трупом недельной давности. Я почти на что угодно способна, когда как следует торкнет.
— Трое в койке — отличная идея.
— Мечтай-мечтай.
— Может, и мечты — а разве не ты только что тут заявляла, что нет ничего лучше, чем стереть границу между сексом и смертью?
— Секс и есть смерть — не зря французы называют оргазм «lа petite mort»[80]. Только ведь я умираю лишь так, чтобы могла снова возродиться. Уверена, что выходить из цикла возрождений мне ещё рано.
— А я в предыдущей инкарнации был Эдвардом Келли[81], духовидцем Джона Ди.
— Хотела бы я сказать, что была некогда царицей Савской, но мне не доводилось родиться кем-нибудь важным — ни в этой жизни, ни хоть в одной из прошлых.
— Ну так удачи тебе в следующий раз!
У нас с Бобби была своя очень личная и тайная ноттинг-хиллская группа «наркотики и магия». Основными участниками были также Хетти и Норма Коусил. Норма была из проституток высшего класса с литературными устремлениями и тягой к наркотикам. Как и Хетти, она была на десять лет старше меня и родом с севера Англии. Бобби, выросший в Лондоне, некоторое время жил в Танжере, где крутился среди местных эзотериков, включая Хамида Красивого и Валида Немого. В комнате, увешанной «берберскими»[82] коврами, Нэйлор, кое-кто из местных и некоторые тщательно отобранные американцы ловили кайф, а потом проецировали свои мысли и образы на гобелены. Это был широко распространенный вид магии — попытки материализовать нематериальное. Обстановка в комнате становилась тем, как её воплощал тот, чьи мыслеформы были сильнее всего. Бобби приобщил меня к этим практикам, когда собирал новую группу для занятий магией после возвращения в Лондон весной 1964 года. Когда группа только начала собираться, мы обычно курили травку, и всё получалось достаточно безумно, но когда мы стали закидываться ЛСД, началось настоящее буйство. Прелюдией к этому был описанный мной выше разговор с Нэйлором. Бобби хотел весь Лондон этим на уши поставить. И хотя не только на нём одном лежит ответственность за резкий подъем употребления психоделиков, он сыграл одну из главных (хотя почти никем не описанную) роль в этом явлении. Какое-то время и я продавала всем, кто интересовался исследованием внутреннего мира, это растворимое средство для методичного расстройства чувств, которое пропагандировал Рембо[83] и другие поэты французской школы. В 1965 году ЛСД ещё не был запрещён, так что эти приторговывания далеко не всегда носили нелегальный характер (как и кое-какие другие дела). Так всё и шло, пока Колин Макиннес не решил, что хочет присоединиться к нам в наших психоделических опытах — в тот раз мой поиск абсолюта превратился в турне по аду. Я была против того, чтобы приглашать Макиннеса в наш кружок избранных, но Бобби и Норма считали, что это будет прикольно. Я одолжила Макиннесу несколько книг Анри Мишо
