Впереди расстилались болота без конца и края. Издалека этот берег казался куда более привлекательным. Ядовито-зеленые кочки, редкие чахлые деревца, кое-где ослепительно сверкавшие на солнце озера. И никто не скажет, как долго придется идти, не чувствуя под ногами твердой почвы.
По предложению пана Борживоя в путь пустились отнюдь не сразу, но остановились для военного совета. Зимородок еще сохранял надежду избавиться от шумных и бестолковых попутчиков. Поэтому он обратился к ним с бодрой речью:
– Ну вот, господа хорошие, мы с вами и переправились. Самое время проститься. Не знаю уж, куда вы направляетесь, а нам, кажется, не миновать этого болота.
Дальнейшее показало, насколько плохо Зимородок разбирался в людях. Брат Дубрава просиял и молвил радостно:
– Да-да, путь опасный. Какая удача, что нас так много! Если кто-нибудь провалится в трясину, остальные ему помогут.
– Мы что, в трясину полезем? – забеспокоился пан Борживой.
– С таким провожатым, как Зимородок, – ответил Дубрава, – никакая трясина нам не страшна.
Зимородок почувствовал, что его загоняют в ловушку:
– Эй, погодите! Не нанимался я к вам провожатым! Мне бы свои дела расхлебать…
– Так ведь нам же по пути, – с обезоруживающей улыбкой объяснил брат Дубрава.
– По пути? А куда вы, собственно, направляетесь?
Дубрава махнул рукой в сторону болота:
– Туда.
– Туда? А что там находится?
В разговор вступила девица Гиацинта.
– Там находится конечная цель для всякого истерзанного сердца, – торжественно и тихо произнесла дочь Кровавого Барона. – Прекрасный город, живущий по законам Мечты.
Заслышав последнюю фразу, Вольфрам Какам Кандела саркастически засмеялся:
– Законы Мечты! Это неслыханно! Чушь. Закон есть закон, и не о чем тут мечтать. Где закон, там не до мечт.
– Мой мечт – твоя голова с плечт, – вставил Гловач.
– С точки зрения философии счастья, которую я имел несчастье преподавать, – хмуро заметил Освальд фон Штранден, – сочетание Законности и Мечты – вполне допустимая парадигма. Пример: законный брак по любви. Я берусь доказать это с цифрами и фактами в руках.
– Увольте, – пропыхтел пан Борживой. – У меня от ученых разговоров начинается изжога.
Философ с кислым видом покосился на него и пожал плечами:
– «История и Философия Счастья» – тема моей магистерской диссертации. Я думал, может быть, кому-то интересно…
– Нет! – хором произнесли судебный исполнитель и Гловач. Столь внезапное единомыслие повергло обоих в ужас. Рыхлая физиономия господина Канделы застыла, как желе на морозе, а Гловач подпрыгнул на месте, словно его ужалила оса.
Зимородок ощутил глухое отчаяние.
– Кто-нибудь может внятно мне объяснить, где этот ваш город находится?
В последующие несколько минут на Зимородка обрушился настоящий шквал сведений о местонахождении таинственного города, который лежал за морями, за холмами, а также за горами, за долами, за горизонтом (он же окоем), и вообще где-то там. Попытки уточнить, не является ли он бывшей столицей Ольгерда, ни к чему не привели.
Брат Дубрава объяснял так:
– Этот город – лучший на свете. Он чистый и светлый. Каждый дом стоит в своем саду. По вечерам из окон доносится музыка… Там много книг с картинками… Вообще, там все по-другому. Любимые чашки никогда не разбиваются, иголка не колет пальцы, сорванные цветы не вянут. Любая работа там в радость. Не хочешь работать – ну и не работай. Все красиво одеты…
– Ух ты! – сказала Марион. – И никогда не болеют?
Брат Дубрава внимательно поглядел на нее и ответил:
