– Скажите, Майк, что это с вами? У меня создалось такое ощущение, что вы попали в грязную историю?
Шайн охотно согласился с этим и подвинул стул к письменному столу, за которым сидел полицейский. Жентри нахмурил брови.
– Пантер приходил сюда полчаса назад. Он потрясал телеграммой, предназначенной губернатору, длиной эта телеграмма – как отсюда до послезавтра. В ней говорилось, что вы, Майк, представляете большую общественную опасность и что вас необходимо лишить лицензии частного детектива. Он хотел, чтобы я подписал ее.
– И вы это сделали?
– Нет.
– Спасибо, Вилл.
В наступившем молчании Жентри барабанил пальцами по столу, потом он вдруг ударил кулаком и закричал:
– Черт возьми, Майк, ведь я уже знаю вас десять лет. Вам наплевать на все, вам всегда наплевать на то, что думают о вас, вы просто ужасны, когда вы в ярости, и до тех пор, пока вы рисковали только своей головой и благополучием, вам все это разрешалось. Но теперь вы просто пропали, если в самом скором времени не вытащите из своего рукава что-нибудь существенное.
– Ах, да?
– Боже мой, конечно, да. Пантер сейчас держит вас очень крепко. Это дело нельзя замять. Когда частный детектив убивает свою клиентку, которую он обязан оберегать, и за это ему заплатили, – этот скандал разнесется от Балтимора до Сан-Франциско. Губернатор порвет вашу лицензию так быстро, что вы и Опомниться-то не успеете.
Майк Шайн утомленно покачал головой.
– Это именно то, о чем я и сам подумываю. Тогда действительно необходимо, чтобы я вытащил что-нибудь из «своего рукава», как вы изволили выразиться… из своего или из Пантера.
Жентри бросил на него быстрый взгляд.
– В чем же смысл этой истории, Майк?
– Вы знали Джое Дарнела? Разве он не придерживался правильного пути с тех пор, как вышел из тюрьмы?
– Может быть и придерживался. Но он здорово-попался. По моему мнению, Джое спокойно посетил дом, чтобы сделать себе небольшой подарок. Когда же эта добрая женщина услышала шум у себя в комнате и попыталась кричать, Джое прыгнул к ней, чтобы заставить ее замолчать… Только он, видимо, нажал слишком сильно.
– Это действительно то впечатление, которое создается, – согласился Шайн. – Как обычно, газеты совершенно напрасно слушают Пантера, Джое не искал там денег. У него была приготовлена совершенно другая работа, хорошо организованная сцена. Он не боялся криков. Напротив, ему полагалось оставить некоторый следы, чтобы страховая компания могла убедиться в том, что в этом доме действительно произошло самое настоящее ограбление.
Он никогда бы не набросился на эту женщину, и он этого определенно не сделал.
– Боже милостивый! Но тогда, эти письма… вся эта история с охраной… это все фуфло?
– Письма были, это верно. Шантаж. Но остальная мизансцена фальшива с начала до конца. Только я пока этого не могу доказать. Единственная возможность оправдаться в этом деле, это как можно скорее наложить руку на настоящего убийцу. А также, хотя и посмертно, но оправдать Джое Дарнела, между прочим только потому, что он позволил начинить себя Трипу, который не стал задавать вопросов, увидев свою жену мертвой и Джое в ее комнате.
– Я подозревал это! Я подозревал, что тут произошел какой-то трюк подобного рода. Я могу сделать что-нибудь, Майк?
– Я не знаю. У меня есть да а или три следа. Джое много бы сказал, если бы он мог говорить. Он определенно знал, кто вошел и кто вышел. Есть одна вещь, которую вы, конечно, можете сделать, Вилл. Все рецидивисты должны отмечаться в полиции, когда приезжают сюда. Посмотрите, нет ли в ваших списках некоего Буелла Ренслоу, судимого в свое время за убийство в Колорадо и выпущенного на свободу два месяца тому назад. Вероятнее всего вы его не обнаружите, так как это одна из ваших волокит, которую вы никак не можете изжить.
– Возможно, но все же посмотрим.
Жентри нажал кнопку интерфона и отдал распоряжение.
– И мне хотелось бы также наложить руку на некую Мону Тибор, которая указывает свой адрес как почтовый ящик конторы «Литл Ривер»… и потом я хотел бы, чтобы вы выяснили, что это за тип Карл Мелдрум, в настоящее время он проживает в отеле «Палас», в Майами.
