Все вечерние газеты поместили портрет Дюпона. Комиссар не стал сообщать, откуда он взялся, поэтому пресса высказывала самые фантастические предположения. Фушероль, как обычно, был очень сдержан. Газеты ничего не знали ни о визите Мориса в полицию, ни о рукописи Даниеля, ни об угрожающем письме.
За неимением лучшего материала, журналисты были вынуждены посвятить статьи личности убитого, его жизни и родственникам. Мадам Морэ, настигнутая фоторепортерами во дворе полицейского управления, походила на летучую мышь, ослепленную дневным светом.
Фушероль сдержал обещание, – сказал Морис, когда Валери появилась в дверях рекламного агентства с папкой рисунков под мышкой. – О вас в газетах ни слова. – И хотя у Мориса были на вечер другие планы, он все же спросил: – Не согласитесь ли со мной поужинать?
– Спасибо, у меня, к сожалению, нет времени. Я должна еще сделать срочную работу, к которой даже не приступала.
Валери похлопала рукой по своей ноше.
Они двигались в потоке людей, как всегда в вечерние часы спешивших по Елисейским полям к своим машинам. Прежде чем завести двигатель, Морис спросил:
– У вас хоть продукты есть дома?
Валери пожала плечами.
– И правда, лучше я здесь куплю.
Морису пришлось въехать обратно на стоянку. Черный «пежо», выруливавший за ними, тоже дал задний ход.
– Я быстренько управлюсь, – сказала Валери.
Она помчалась в кондитерскую, точно ночная бабочка, привлеченная ярким светом витрин. Морис положил согнутые руки на рулевое колесо и предался своим мыслям. С тех пор как он покинул издательство, чтобы не опоздать на свидание, «Жертва» не выходила у него из головы. Подобно мертвецу в пьесе Ионеску, рукопись принимала все большие размеры.
Хотя сперва Морис говорил себе, что эта история не может иметь решающего значения, теперь она казалась ему важнее всех остальных проблем.
– Так, вот и я, – произнесла Валери и положила внушительных размеров пакет на заднее сиденье рядом со своей папкой. – Для вас я тоже кое-что захватила.
Ужин вдвоем в ее квартире… Искушение было очень велико, и Морис с трудом заставил себя отказаться.
– К сожалению, я не смогу сегодня составить вам компанию.
Он не решился открыть ей правду. В конце концов, похожих произведений всегда было полно. Его опасения по поводу идентичности двух сюжетов постороннему человеку наверняка бы показались пустячными.
Он завел двигатель. Вслед за ними двинулся с места черный «пежо». Это бросилось Морису в глаза, поскольку «пежо» уже второй раз повторял его маневр. Вливаясь в общий поток автомобилей, он снова заметил «пежо» в зеркале заднего вида. Валери читала только что купленную газету.
На площади Конкорд черная машина по-прежнему ехала сзади. То же было и на бульваре Сен-Жермен.
– А в утренних газетах портрет тоже появится? – спросила Валери.
– Да. И вся Франция будет смотреть на Дюпона. Теперь дело его плохо.
Черный «пежо» больше не показывался в зеркале. Между Морисом и ним влезла еще одна машина. Морис так часто оборачивался, пытаясь разглядеть номер преследователя, что это не укрылось от внимания Валери.
– Кто-то за нами едет, – ответил он на ее вопрос.
– Кто же?
Он описал Валери машину. Заметив впереди справа тихую боковую улицу, Морис свернул туда. «Пежо» покатил следом.
– Быстро рассмотрите номер! – приказал Морио.
– 908-Y-75.
Время шло. «Хвост» был задержан красным светом и отстал. Когда они прибыли на улицу Гей-Люссака, то его уже не увидели.
– Поспешим.
Морис взял папку с рисунками и продукты. Они торопливо побежали по лестнице. Веселые цвета ее уютной квартиры создавали тут настоящий оазис спокойствия. Задыхающиеся от быстрого: подъема, они облегченно повалились в кресла. Остаток пути Валери промолчала, все время нервно оглядываясь назад. И теперь не могла уже удержаться от вопросов, которые вертелись у нее на языке.
