«И я останусь один», – с тяжелым сердцем думал Морис. Почувствовав нежное прикосновение к своей ноге, он опустил глаза и увидел Милорда. Кот терся о его лодыжку, глядя на хозяина так, словно хотел сказать: «У тебя еще есть я».
– Да, мой малыш, – вздохнул Морис. – Мы оба старики, и скоро мы одни останемся.
– Папа!
Морис вздрогнул, поднялся и, испугавшись бледности дочери, невольно оттолкнул Милорда в сторону.
– Что такое? – спросил он.
– Позвонили! Даниель… – Она запнулась, затем воскликнула в ужасе: – Он умер!
– Что ты сказала?
– Мне это сейчас сообщили, – Морис смотрел на дочь непонимающе. – Правда, – папа.
– А как это случилось? Каким образом?
– Я не знаю.
Девушка прислонилась к дверному косяку. Свой страх она поборола, но все же была растеряна.
– Ты должен подойти к телефону.
Морис поспешил к двери, но по дороге остановился и спросил:
– Кто звонил?
– Без понятия… Какой-то мужчина.
Морис застыл на месте, бессмысленно бормоча про себя:
– Этого не может быть. Он не мог умереть.
– Иди же, – настаивала Изабель, – ты сам убедишься, что это правда.
Она выволокла его из кабинета, но сама встала в отдалении, словно телефон пугал ее.
Морис взял трубку.
– Вас слушают…
– Ну наконец-то! – отозвался мужской голос, который Морису сразу не понравился. – Вы месье Латель?
– Да. Дочь передала мне, что…
– Минутку, – невежливо прервал звонивший. – Вы знали Даниеля Морэ?
– Да, он мой друг.
– Очень хорошо!
Первое впечатление Мориса усилилось. Недружелюбный голос, звучавший подобно злобному лаю, совсем не импонировал ему.
– Кто вы такой, собственно говоря? – спросил Морис.
– Комиссар. Фушероль из криминальной полиции. Звонивший с такой гордостью отчеканил эти слова, будто называл громкий титул, дающий право на всевозможные привилегии.
– Даниель Морэ убит, – продолжал Фушероль, – Я нахожусь сейчас в его квартире и хочу как можно скорее встретиться с вами.
После паузы, показавшейся Морису бесконечно долгой, он наконец пробормотал:
– Хорошо, я сейчас приеду, – и повесил трубку. Видимо, он вслух повторил слова комиссара, ибо Изабель спросила приглушенным голосом:
– Убит? Кем же? Почему?
– Я ничего не знаю – Морис с трудом поднялся. – Мне нужно уехать.
– И оставить меня здесь? Совсем одну?
Изабель трепетала перед тайной смерти, с которой встретилась впервые. Когда умерла ее мать, она была, очень мала и не понимала происходящего.
– Пригласи подругу. Или Жана-Люка, – посоветовал Морис.
– Попробую, но не знаю, получится ли.
Пока она звонила, Морис пошел в спальню переодеться, Милорд прошлепал за ним. Когда, подготовившись, он появился в холле, Изабель уже ждала его. Она надела серую замшевую куртку.
– Я тоже ухожу, – сказала она. – Жан-Люк ждет меня в кафе. Мы там перекусим.
Они быстро спустились по лестнице. С каштана в саду облетали ржаво-коричневые листья, пестрой мозаикой покрывая газоны, чередуясь с колючей скорлупой, блестящими плодами и засохшей травой. Тусклые солнечные лучи пробивались между старыми домами Монмартра, освещая маленький зеленый островок, каким-то чудом не павший жертвой прогресса.
Изабель схватила отца за руку.
– Не могу понять, как это случилось.
Тот пожал плечами. Ему тоже было это неясно.
– И почему он решил позвонить тебе?
– Но ведь я был его другом.
Они вышли на улицу Кошуа.
– Хочешь, я тебя подвезу? – спросил Морис.
– Нет, спасибо, я лучше пойду пешком.
Она зашагала в сторону улицы Лепик. Морис посмотрел ей вслед, открыл дверцу и сел на мягкое водительское кресло. Он любил удобные машины, старые дома, полные углов и закоулков, но больше всего – живописный квартал Мормартрской возвышенности, с которым было связано так много воспоминаний. Даниель, напротив, предпочитал спортивные автомобили и новомодные здания. Нет, теперь Даниель уже ничего не предпочитает. Даниель теперь не может предпочитать.
Морис включил зажигание. Он свернул сначала на улицу Жозефа Мэстра, затем на Коленкур. У его ног лежало старое Монмартрское кладбище со своим живописным беспорядком могильных памятников – словно тихий остров среди водоворота жизни. Где будет похоронен Даниель?
Внезапно Морис очутился в потоке интенсивного движения на площади Клиши. Ноги и руки механически управляли педалями и рулем, но мысли его витали далеко.
