– Возможно, возможно.
После окончания разговора с Жентри он набрал номер редакции «Дейли ньюс», где спросил Рурке. Он был вынужден отодвинуть трубку от уха, когда рассерженный журналист стал вопить:
– Скажи-ка на милость, ты что, совсем что ли сошел с ума? Что все это значит? Ты оставил меня в неведении, в то время как «Геральд» устроил бум с заявлением Пантера. Ведь я вчера сделал так, как ты хотел. Так почему же ты-то поступаешь подло? Что это ты еще выкомариваещь?
– Именно выкомариваю статью, которая заставит лопнуть твоего конкурента от бешенства. Не нервничай, Тимоти, и послушай меня спокойно. Я же всегда устраивал так, что все главные новости доставались тебе. Сегодня утром «Геральд» напечатал лишь очень расплывчатое заявление Пантера. Приходи в мою контору в полдень на пятнадцать минут, и ты не пожалеешь. Приведи с собой типа из «АП», я хочу, чтобы эта история побыстрее достигла Нью-Йорка.
– Что же это такое происходит, Майк? – пробормотал Рурке. – Мы выпускаем свой номер в час, ты же знаешь…
– Вот потому-то я и назначил все представление именно на это время. Пусть оставят место на первой странице для твоей бомбы.
После того как повесил трубку, Шайн задумчиво потер щеки и подбородок, У него было ужасное ощущение в желудке, и он спрашивал себя, не поправит ли дело рюмка коньяка. Но он сейчас же отверг эту мысль. Положение сейчас обязывало быть совершенно трезвым.
Ему еще многое надо было сделать. Он отправился в отель, в котором накануне снимал комнату. Он пока сохранил ключ от комнаты и прошел мимо служащего, не останавливаясь.
Войдя в комнату, он подошел к кровати. Записка Карла Мелдрума была на месте. Он положил ее в карман, быстро спустился вниз, отдал дежурному ключ и вышел из отеля.
В маленьком кафе он проглотил яичницу с беконом, и желудок после этого перестал урчать. Когда он допивал вторую чашку кофе, было одиннадцать часов пятьдесят минут.
В одиннадцать часов пятьдесят восемь минут он выходил из лифта на своем этаже.
Какой-то мужчина уже стучал в дверь его квартиры. Буелл Ренслоу резко повернулся, услышав шум поднявшегося на этаж лифта, и успокоенное выражение появилось на его бледном лице.
– Я пришел несколько раньше, так как боялся, что вы не станете ожидать меня, – сказал он каким-то заискивающим тоном.
– Это отлично, – проговорил Шайн, пропуская его вперед в квартиру. – Вы принесли деньги?
– Да… да, они со мной.
Ренслоу вытащил поспешно из кармана пачку банкнот и положил ее в протянутую руку Майка. В это время в коридоре послышались шаги. Ренслоу испуганно обернулся.
Майк с безразличным видом, не считая, сунул деньги в карман и пошел открывать дверь.
Вилл Жентри вошел в квартиру первым. За ним следовал мистер Трип, а за ними шел Питер Пантер и нес на руках пишущую машинку.
Арнольд Трип был явно в нервном состоянии, и его беспокойный взгляд пытался поймать ускользающий от него взгляд Шайна.
Увидев Жентри, Ренслоу быстро отступил в глубину комнаты, а когда узнал мужа своей умершей сестры, то нахмурил лоб и, похоже, очень испугался. Когда же на пороге появился Пантер, Ренслоу устремился к двери.
Шайн бросился к двери, опередил его и оттолкнул обратно в комнату.
– Оставайтесь здесь, Ренслоу, – тоном приказа сказал он.
Потом он запер дверь на ключ, который положил себе в карман.
У Ренслоу был вид затравленного зверя. Он сделал движение в сторону Шайна, потом прислонился в изнеможении к стене, как будто силы ему изменили и он не мог держаться на ногах. Он остался стоять так, озираясь по сторонам. Голосом почти беззвучным, он стал повторять.
– Боже мой, бог мой, бог мой…
Шайн остановился около запертой двери и подождал, пока Пантер поставил тяжелую машинку на стол.
– Итак, добро пожаловать, господа, – наконец сказал он. – Вилл, я думаю, что, мистер Трип и вы все знакомы с Ренслоу, но Пантер его до сих пор никогда не видел. – Потом он вдруг обратился к Ренслоу и сказал: – Ренслоу, усы, которые вы видите, скрывают Питера Пантера, начальника уголовной бригады Майами Бич, человека, который сейчас рассчитывает обнаружить убийцу.
Питер Пантер машинально провел пальцем по своим тонким усам и ничего не ответил. Ренслоу так и остался стоять, привалившись к стене, с ужасом переводя взгляд затравленного животного с одного присутствующего на другого. Мистер Трип повернулся к Шайну и изрек вдруг торжественным тоном:
