– Но это просто невероятно! – воскликнул Трип, – Совершенно незаконно! Никто не имеет права уничтожать такие сведения!
– А почему бы и нет!?
– Почему нет?.. Не… Я отказываюсь выслушивать от вас такие подлые предложения. Я заявлю немедленно об этом в полицию!
– Не будьте же совершенным кретином. Мне нужно будет только уничтожить это письмо и отрицать этот наш разговор. Вам же это доставит несколько миллионов плюс удовлетворение от того, что вы будете знать, что убийца вашей жены заслуженно наказан.
– Но ведь вы все равно не сможете…
– Согласен с вами, папаша, – сказал Шайн и повесил трубку.
У него едва хватило времени закурить сигарету, как зазвонил телефон. Он дал ему позвонить некоторое время, не снимая трубку.
Это был мистер Трип, и говорил он теперь совсем другим тоном:
– Ах, мистер Шайн, простите, я был немного несдержан с вами…
– Действительно.
– Да. Подумав хорошенько, я понял, что вы до такой степени лишены совести, что, весьма возможно, способны выполнить свою угрозу. Хотя мне очень и не хочется быть жертвой ваших махинаций, я, тем не менее, хочу, чтобы убийца моей жены понес заслуженное наказание. Вы… Вы говорили о пяти тысячах долларов? – Это действительно так. Это именно та сумма, что Ренслоу может наскрести в настоящее время. Но мне нужно заработать себе на жизнь, чтобы впредь не зависеть от таких людей, как вы, и я, разумеется, жажду, чтобы мне сделали более интересное и значительное предложение.
– С вашего позволения, я никогда еще в своей жизни не видел такого откровенно лишенного элементарной морали человека, мистер Шайн! Что если… разговор пойдет о шести тысячах?
– Это, вне всякого сомнения, лучше, чем пять, – согласился Шайн. – Принесите их в банкнотах. В настоящем, случае это предпочтительнее чека. Будьте здесь в полдень. Только точно в полдень. Позже будет слишком поздно.
Он сказал Трипу свой адрес и положил трубку на рычаг.
Майк не решился подняться в опустевшую без Филлис квартиру. Слишком много вещей напоминало Филлис, Филлис, которая проводила эту первую ночь в тюрьме.
Он открыл окно и растянулся на диване. Через минуту он уже спал крепким сном.
Майк Шайн проснулся в одиннадцать часов утра. Он сел на кровати сгорбившись и провел рукой по своим рыжим волосам. До назначенного времени ему еще многое надо было сделать.
Он постарался быстро продумать все свои дальнейшие действия и утвердился в правильности их. Это позволит ему, как хорошему фокуснику, неожиданно вытащить из кармана нужную вещь и дергать только за веревочки во время представления.
Пройдя в ванную, он сунул лицо под холодную воду и, освежившись таким образом, стряхнул воду с лица. Ему необходимо было побриться, но бритва находилась в новой квартире, а у него все еще не хватало духа подняться в это пустое помещение. Что-то останавливало его.
Прежде всего он позвонил Питеру Пантеру.
– Говорит Шайн. Нельзя терять времени. Я заканчиваю с делом Трипа и делом Мелдрума в своей конторе в полдень. Мне необходимы эти письма с угрозами, которые были присланы миссис Трип, и я хотел бы, чтобы вы пришли в отель «Палас» и выяснили, не располагал ли Мелдрум пишущей машинкой. Если да, то принесите ее с собой. Вы поняли меня?
– Разумеется, – ответил Пантер Немного раздражённым тоном. – А вы читали сегодня утром «Геральд»? В моем заявлении я рассказал о вашем любезном содружестве и…
– Нет, не читал. Я только что проснулся после суточного бодрствования. У меня здесь будет репортер из «Дейли ньюс» в полдень. Не упустите возможности прийти сюда, чтобы быть в курсе происходящего.
Он повесил трубку под смешок Пантера, заявившего ему, что он и так всё знает.
После этого Шайн позвонил Виллу Жентри, голос которого показался ему усталым и грустным.
– Когда уж вы покончите со всем этим, Майк? – спросил он. – У меня уже такое ощущение, что я сижу на ящике с динамитом, имея признания Мелдрума в кармане.
– Точно в полдень, Вилл, – радостным тоном ответил Шайн. – Питер присоединится к нам, и мы покончим со всем этим в пять минут.
– У вас такой голос, Майк, как будто у вас есть что-то очень веское.
