— Да тормози же! — выкрикнул снизу Иан.
Срабатывание одной, а затем другой мины можно было различить невооружённым глазом, по пучкам молний, окутавшим корпус корвета. Одновременно с этим я выполнил кувырок кормой вперёд и дал полную тягу главными ионными двигателями. Разлапистое облако светящихся газов расплылось вокруг «Амидалы», демаскируя её, но… Кроме нашего же транспорта, засечь нас было уже некому, вся электроника имперца отказала и требовала перезапуска.
— К абордажу! — распорядился я.
— Умница, — Осока, вскочив, быстро поцеловала меня в щёку. — Не скучайте тут.
И бросилась к переходнику, благо бежать недалеко, галереи расположены всего в семи метрах от пульта, прямо за задней стеной рубочного зала.
— Вот не люблю я, когда ты так делаешь, — укоризненно произнесла Падме. — Смотри, как он сбрасывает теплоноситель. Сработай гипердрайв чуть раньше, и мы оказались бы в выворотном следу. Такого даже мой корпус не выдержит.
— Ну, что ты переживаешь? Я всё время за ним наблюдал. А тягу можно было дать в любом положении, хоть вбок, хоть под углом. Секундное дело. И проскочили бы мимо, — успокаивал её я, аккуратно подводя корабль вытянутой до отказа галереей к наклонному борту корвета. Добавил, вспомнив давнюю аналогию с танцами: — Понятно, что Твоё Величество больше любит вальс, но иногда уместнее танго или джайв.
— Всё тебе шуточки, балбес! — она постучала пальцем мне по макушке.
Лязг. Россыпь искр на корпусе имперца, когда быстродействующие резаки штурмового кольца вспороли внешний металлический слой, а потом и всё, что под ним. Мне однажды приходилось наблюдать эту картину с противоположной стороны, когда мы с Пятернёй сидели под арестом на корабле Инквизиции. В отличие от классического абордажа, при внезапной атаке невидимки несколько ближайших помещений, как правило, удаётся захватить сразу. Дальше – как пойдёт. Я намеренно выбрал точку касания поближе к выступу на корме, где у корвета этого типа находится рубка. Теперь от меня ничего не зависело, оставалось ждать и надеяться.
«На “Амидале”, это “Возничий”, Эксойн говорит», — прорезалось в эфире.
— Слышу тебя, Джарви. Привет, — сказал я.
«Что произошло?»
— Они просекли, что груз ненастоящий.
«Вот хатт! Ненастоящий, значит. Даже я не знал».
— Ладно, вроде, всё пока идёт по схеме.
«Помощь нужна? Могу прислать своих людей».
— Нет, держись в одном клике, сами разберёмся.
Слабая дрожь гулко передалась по пустотелой трубе галереи на корпус корабля. Похоже, на корвете сумели начать перезапуск систем. Секунду спустя в динамике раздался голос Осоки:
«Алекс, немедленно уводи корабль!»
— Что? Что такое??
«Не знаю, опасность для вас, мы в норме, быстрее!»
«Отходите, мы вас подберём!» — хотел выкрикнуть я, но прикусил язык. Осокино «не знаю» означало только одно: у неё предчувствие. А с предчувствием джедая спорить нельзя, себе дороже. Руки быстро вводили команды. Люк – перекрыть, абордажный захват – отстрел, галерею на втягивание, реверс-моторами – боковой импульс и продольная тяга назад. Я ещё успел заметить на грани подсознания, что вибрация усиливается. Между кораблями образовался просвет в полсотни метров, когда я сообразил. Системы никто не перезапускал, они ожили сами, такое иногда бывает. И сейчас реактор с гиперприводом отрабатывали последнюю полученную команду. Прыжок.
— Джарви, фиксируй вектор! — успел крикнуть я в микрофон комлинка. Эксойн был опытным космическим волком и отреагировал мгновенно. То есть, об этом я узнал несколько минут спустя, когда имперский корвет исчез в гиперпространстве, а через соединённые даталинки «Амидалы» и «Возничего» потекла информация. Точность пеленгации транспорта оставляла желать лучшего, тем не менее, на основании его и наших данных можно было получить «конус выхода». Собравшись все вчетвером вокруг большого проектора, мы заворожённо следили за поднимающимся голографическим столбиком прогресса. Есть по вектору звезда или нет? Вспыхнул участок карты с узким зелёным конусом. Он смотрел в направлении галактического ядра, не задевая его совсем чуть-чуть.
— Скопление, — произнесла Падме, указывая на участок конуса примерно на одной четвёртой расстояния от нас до края ядра. Там мерцало слабое пятнышко. Кучка гаснущих, никому не нужных звёзд.
