Поворотом джойстика Гидеон развернул субмарину на сто восемьдесят градусов, и тело снова попало в его поле зрения, проплывая мимо него, словно пытаясь заблокировать ему путь.
— Зараза, — пробормотал Гидеон, осторожно обходя труп и направляясь к дыре, которую он проделал в переборке и «зарослях» балок. Несколько нажатий кнопок на панели позволили автопилоту сориентироваться и проследить свой маршрут сюда — «Джон» со знанием дела отправился в обратный путь.
Через десять минут показались рваные края корпуса, а еще через две субмарина покинула пределы корабля. Гидеон заметил, что жадно глотает воздух, как будто только что выбрался из пещеры. Ощущение клаустрофобии исчезло, и он отер лоб, пытаясь с собой совладать. UQC снова затрещал, и по каналу связи зазвучали переговоры Центра управления с остальными участниками экспедиции.
Слава Богу.
Гидеон тоже включился.
— Центр, говорит «Джон». Миссия выполнена. Черные ящики добыты.
— Очень хорошо, — раздался голос Глинна. — Отправляйся к стартовой точке и начинай передавать данные и видео-протокол. Ты закончил первым, так что подожди, пока остальные будут готовы подняться на поверхность.
— Принято, — он дал указание субмарине вернуться к запрограммированной исходной отметке, что была примерно в ста ярдах от места крушения. Аппарат послушно достиг позиции и остановился, мирно паря на глубине. Глядя во фронтальный иллюминатор, Гидеон заметил единственное щупальце чужеродной формы жизни, напоминавшее какого-то неизвестного червяка бесконечной длины. Он вновь подумал об огромном стволе Баобаба, и им овладела животная дрожь отвращения и страха. Заставив себя вернуть самообладание, он приготовился передавать поток данных, ожидая, когда остальные завершат работу, и можно будет подняться на поверхность.
Эли Глинн предпочитал стоять, даже находясь на грани истощения. Казалось, он никогда не насытится этим ощущением — осознанием того, что он может стоять на ногах. Сколько лет ему пришлось провести в инвалидном кресле! За это время он насиделся на всю оставшуюся жизнь.
В качестве своеобразного протеста, Глинн, освободившись от инвалидного кресла, сконструировал центральную U-образную командную консоль в Центре управления миссией так, чтобы до нее мог достать только человек, стоящий на ногах — никакой возможности дотянуться до нее из положения сидя не было. Это было странным решением, однако Глинн счел, что если всем остальным придется мириться с неудобствами и стоять за пультом управления, то так тому и быть.
Так или иначе, сейчас здесь не было никого, кроме него. Он стоял один в окружении экранов, пока остальные члены его команды находились на своих отдаленных постах. Глинн переключал внимание от одного монитора к другому, чтобы ничего не пропустить.
Пока все шло хорошо. И хотя Глинн знал, что это чистое суеверие, он нервничал: он никогда не чувствовал себя по-настоящему комфортно, когда все шло именно так, как было запланировано. Совершенство казалось ему своеобразной насмешкой — Глинн считал, что оно не просто невозможно, он воспринимал совершенство как истинного врага успеха. По его мнению, реальным ключом к успеху была гибкость перед лицом неожиданностей или, если выражаться более техническим языком, «неизвестных параметров». Но сейчас, в этой вылазке Глинн был готов принять любое свершение как самое желанное… он понимал, что по-настоящему сложные параметры и настоящая неизвестность — еще впереди.
«Джон» под контролем Гидеона находился в разрушенном корабле уже полчаса, не в состоянии передать ни одного сообщения из-за помех, создаваемых корпусом. Скорость передачи данных через UQC была ужасно низкой, в лучшем случае получалось передавать голосовые сообщения, но для всего остального потока данных, ее пропускная способность была невозможно мала.
Находясь в томительном ожидании, Глинн с нетерпением смотрел на экраны. Он хотел посмотреть, как выглядит изнутри «Ролвааг» сейчас. Он буквально жаждал этого.
Внезапно на связь вышел Гидеон.
— Центр, говорит «Джон». Миссия выполнена. Черные ящики добыты.
— Очень хорошо. Отправляйся к стартовой точке и начинай передавать данные и видео-протокол. Ты закончил первым, так что подожди, пока остальные будут готовы подняться на поверхность, — с облегчением ответил Глинн.
