— Успокойся, — говорит Борис.
Но я уже завелась, и меня не остановить.
— Делай что хочешь, но паспорта ты не получишь! — кричу я. Как будто он просит у меня паспорт.
И тут происходит самое страшное.
— Бедная мамочка! — говорит он и как-то странно улыбается. — Я давно изучил все твои тайники!.. Ты такая наивная, что мне тебя просто жаль!..
Он уходит в другую комнату и возвращается. В руке у него паспорт. Мы затеваем борьбу — Витька высоко поднимает руку с паспортом, и я беспомощно прыгаю вокруг, пытаясь его отнять.
— Поаккуратней, вы! — сердится Борис — Это же документ!..
Мы оба запыхались, я и Витька. Наконец все с той же
странной улыбкой он вручает мне свой паспорт.
— Забирай, — говорит он. — Да спрячь понадежней! Мне он пока не нужен…
Я смотрю на него. Это детское лицо со шкиперской бородкой. Она кажется приклеенной, как та, из мочалки, с которой он играл на школьном утреннике старика в «Сказке о рыбаке и рыбке». «Приплыла к нему рыбка, спросила…» Он учился тогда в первом классе…
— Что значит «пока не нужен»? — говорю я. — Ты хочешь сказать, что уже им воспользовался? Взял, а потом положил на место?..
— Я его не брал, — говорит он.
— А почему ты улыбаешься?
— Я не улыбаюсь, — говорит он. И улыбается.
— Значит, вы не подали заявление?..
— Не подали…
— Посмотри мне в глаза!..
Старинный способ узнать, говорит ли человек правду: «Посмотри мне в глаза!» К нему прибегала моя мама, когда уличала меня в чем-нибудь. И я часто применяла его к Витьке, чтобы вывести его на чистую воду. Обычно мне это удавалось. Глаза матери — чуткий детектор лжи!..
Он смотрит мне в глаза и улыбается. И я вижу только собственное отражение в его темных больших зрачках.
— Для чего же ты учинил обыск в квартире, если паспорт тебе не был нужен? — спрашивает Борис.
— Просто так, — говорит Витька. — Из принципа. Чтобы знать, где он лежит…
— А я бы хотела знать, в каком из двух случаев ты соврал? Нам или Тете?
— Хватит, — говорит Борис. — Ты что, не видишь? Он над нами смеется. Так он и скажет правду!..
— Я не над вами, — говорит Витька. — Просто мне смешно… «Следствие ведут знатоки»… Цирк!
Всю ночь я мешала спать Борису. Ворочаясь с боку на бок, хлюпала носом. Мне казалось, что мой тихий плач не может его разбудить, но он проснулся и гладил меня по голове, говоря: «Спи, Обезьянка! Все будет нормально… Я тебе обещаю!..»
Он очень жалел меня. И даже не рассердился, что я нарушаю его режим.
— Все будет нормально, — повторял он. — Я тебе обещаю… Я сам этим займусь!..
Так он говорил, Борис. Я хорошо помню, что он это говорил. Но почему-то я не придала особого значения его словам…
А вечером позвонил Мика и попросил к телефону Бориса. Борис был в ванной. Что-то в голосе Мики побудило меня задать вопрос:
— Что-нибудь случилось?
— Пока ничего, — сказал он. — Передай Бобу, что у меня все в порядке…
Он добавил, что звонит не из дома, пусть Борис с ним свяжется завтра.
Я все еще ни о чем не догадывалась. И когда Борис ужинал, я пристала к нему — просто из любопытства… Я видела, что Борис обрадовался звонку брата. Значит, все же что-то произошло? И вообще, что еще за секреты?..
Борис мычал что-то неопределенное, закрывался от меня газетой, делая вид, что погружен в чтение. Я отняла у него газету.
— Потерпи до завтра, — сказал он. — Завтра будешь иметь полный отчет!..
Витьки не было дома. Он пошел «прошвырнуться с Зельцем». Зельц сам ему позвонил и предложил встретиться. Я была довольна, что инициатива исходит от Зельца. Может быть, становясь взрослее, они снова вспомнят детскую дружбу?.. И Витька перестанет дурить, а будет тянуться за Зельцем…
Я была так растрогана, что даже ассигновала Витьке трояк — на тот случай, если они захотят где-нибудь посидеть. Все же на улице минус двадцать один!..
Я как-то успокоилась. Мне было немного стыдно за вчерашний допрос и мою ночную истерику… Когда позвонила Нонна, я ей сказала, что Новый год мы встречали вместе — я с Борисом, Тетя и Витька. Мне показалось, что она разочарована. Ничего, моя рыбочка! Как говорится, продолжение в следующем номере…
За стеной мучили пианино — гаммы вперемежку с «собачьим вальсом». Появилось и нечто новое, робко по складам исполняемое одним пальцем: «Жили у бабу-си два ве-се-лых гу-ся». В этом месте мелодия обрывается, и опять сначала: «Жили у ба-бу-си»…
